В январе 1960 года Рунге был вызван в Карлсхорст из соображений безопасности: был арестован западноберлинский полицейский, помогавший с регистрацией документов Рунге в западноберлинской полиции. Ликвидировав свое скромное дело в Кельне, жена Рунге последовала за ним в Москву. В конце 1960 года, когда КГБ пришло к заключению, что прикрытие Рунге не находится под подозрением, ему было приказано перебраться из Кельна во Франкфурт-на-Майне. А весной 1961 года последовал приказ прекратить контакт с агентом Арнольд[1119].
Перед возвращением в Западную Германию и устраиваясь в районе Франкфурта Рунге получил новое задание заняться Гейнцем Зютгерлином, по документам КГБ Вальтером. Зюттерлин был завербован MfS, потом передан КГБ, о чем он и не подозревал, пока его не познакомили с его связником из КГБ Леонидом Прохоровым, служившим под прикрытием третьего секретаря советского посольства в Восточном Берлине[1120]. Прохоров дал Вальтеру имена нескольких наводок на перспективных людей, и Вальтер начал с Леоноры Гейнц (Лола в документах КГБ), секретарши из Министерства иностранных дел. Ему удалось познакомиться с ней, обворожить ее, и они поженились, после чего Вальтер уговорил ее снабжать его документами. Судя по сообщению Рунге, это назначение имело смысл, так как Вальтер «обладал необыкновенным даром влиять на женщин»[1121].
В результате операции Лола предоставила корреспонденцию из западногерманских миссий за границей, в основном, в развивающихся странах, указания из Министерства иностранных дел и ежемесячные доклады BND. Однако, несмотря на огромное количество материалов, причем подлинных, в них было мало сведений об отношениях ФРГ с ее основными союзниками по НАТО или с социалистическими странами, или о планах действий против СССР. Как сообщил Рунге, КГБ не мог поверить, что Лоле удается выносить такое количество материалов, и подозревал дезинформацию[1122]. В любом случае, ей явно нужны были руководящие указания, что именно отбирать. Вальтер оказался не в состоянии обеспечить такое руководство, поэтому Москва стала стремиться ввести Рунге в прямой контакт с Лолой. Однако предлог, который Вальтер использовал, чтобы оправдать свой интерес к документам, состоял в ссылке на некое туманное всемирное движение за мир. Как Лола среагирует на встречу с офицером КГБ Рунге, даже если он говорит на чистейшем немецком языке? В конце концов знакомство было назначено на 12 декабря 1966 года. Лола показалась Рунге понятливой, но в докладе, посланном через Вену, он сообщил о замеченном им постороннем наблюдении за Вальтером. Из предосторожности Рунге решил не идти на встречу с ним 23 декабря 1966 года[1123].
Послание Рунге заставило КГБ проанализировать его деятельность и дело Лолы. Рунге было приказано выехать в Будапешт, где в то время находился его постоянный связник Евгений Михайлов. Но Рунге отказался ехать, так как благонамеренный западногерманский гражданин в 1967 году должен был долго ждать венгерскую визу, а внезапный выезд в Будапешт мог возбудить ненужные подозрения. Тогда КГБ приказал ему вернуться в Москву через Карлс-хорст. Жена Рунге, Валентина, тоже немедленно возвратилась, получив телеграмму из Восточного Берлина о болезни мужа. Она вылетела в Западный Берлин, где ее встретил офицер КГБ Балашов и сопровождал в Москву.
3 февраля Рунге и Валентина встретились в Москве с человеком, представившимся Сергеем Александровичем Кон-драшевым, который, как решил Рунге, был начальником австро-германского отдела. Кондрашева сопровождал офицер управления нелегалов, непосредственно занимавшийся операцией Рунге. Когда Кондрашев сообщил Рунге о подозрении КГБ по поводу того, что Вальтер стал агентом западно-германской контрразведки, Рунге возразил ему, подтвердив свое заявление тем, что с Вальтером ничего не случилось после встречи 12 декабря. Но чем более рьяно Рунге протестовал, тем больше КГБ сомневался в его преданности. Так или иначе, на этом закончилась западногерманская операция Рунге и Валентины[1124].
Поскольку Рунге считался скомпрометированным («засвеченным» — как было принято говорить) связью с Вальтером и не мог немедленно вернуться в Западную Германию, ликвидировать семейный бизнес, служивший прикрытием, было поручено Валентине. Рунге занимался административной стороной ликвидации из Карлсхорста, а пока бьш там, помогал в Третьем (нелегальном) отделе аппарата, в то время возглавляемым Борисом Наливайко[1125]. По предложению Сахаровского, начальника Первого Главного управления, Кондрашев 15 мая 1967 года встретился с Рунге в Восточном Берлине, чтобы обсудить будущее назначение (прежние опасения были как будто разрешены). Главный вопрос состоял в том, что Рунге не желал оставлять сына в школе-интернате в Советском Союзе и настаивал на том, чтобы взять его с собой в Западную Германию. Опять возникли подозрения, однако некоторые офицеры КГБ тем не менее считали возможным удовлетворить его просьбу[1126].
1119
1120
1121
1122
1123
1124
Ibid. Кондрашев вспоминает о своих встречах с Рунге и «обсуждении вопросов, направленных на прояснение обстоятельств встречи Рунге с Вальтером 12 декабря, когда Рунге заметил слежку за Вальтером».
1125
Memorandum, 5 Feb. 1968, «Modus Operandi of the KGB Appa-rat in East Germany with Specific Reference to Illegal Operations», CIA-HRP. Две части цитируемой записки включены в донесение источника: pt. 1, «How the KGB Apparat Gets Documentation for Future Illegals», pt. 2, «My Work for the KGB Apparat in the GDR as a Tester and Trainer of Agents and Candidates for Illegal Work in the FRG and Other Western Countries».