Третий вывод можно сформулировать так: Сталин проявил себя не только как мыслящий политик, тонко разбирающийся во всех хитросплетениях политической борьбы, но и как человек исключительно целеустремленный, умеющий добиваться поставленной цели вопреки всему, наперекор всем трудностям и преградам, встававшим на его пути. Да, он был безжалостен и часто весьма неразборчив в своих действиях и поступках. Груз моральных угрызений не отягощал его сознание, не давил тяжелым бременем на его плечи. Достижение поставленной цели являлось главным побудительным мотивом, основной пружиной, которая раскручивала всю его кипучую энергию. Конечно, нельзя не признать, что поведение Сталина-политика часто укладывалось в рамки известных постулатов Н. Макиавелли. Политику Сталин не увязывал с моралью, что, естественно развязывало ему руки для действий и поступков, не укладывавшихся в строгие моральные принципы. Из этого не следует, что его политические действия априори носили аморальный, безнравственный характер. Он считал, что мораль и ее принципы должны быть подчинены классовым интересам, поскольку и мораль и нравственность, по его убеждению, также всецело имели классово обусловленную природу. Кстати, сам Н. Макиавелли хорошо сознавал трудности, неизбежно сопряженные с глубокими общественными переворотами в истории. Не случайно он писал: «надо знать, что нет дела, коего устройство было бы труднее, ведение опаснее, а успех сомнительнее, нежели замена старых порядков новыми. Кто бы ни выступал с подобным начинанием, его ожидает враждебность тех, кому выгодны старые порядки, и холодность тех, кому выгодны новые»[1168]. В приложении к эпохе, когда развертывалась деятельность Сталина, речь шла не просто о замене старых порядков новыми в условиях существования одного и того же общественного строя, а о кардинальной смене самих устоев прежнего уклада жизни.
В числе качеств, во многом предопределивших политический успех Сталина не только в описываемый период, но и вообще на всем протяжении его политической карьеры, относятся большие организаторские способности. Без наличия таких способностей было бы просто немыслимо его вхождение в верхушку большевистского руководства, а затем и приобщение к числу высших руководителей государства. В отличие от своих политических противников и оппонентов он не чурался организаторской работы, а, напротив, придавал ей первостепенное значение. Порой складывается такое впечатление, что он даже временами организаторской работе отдавал приоритет перед чисто политической работой. В обстановке ожесточенной внутрипартийной борьбы, особенно в период болезни Ленина и после его смерти, кропотливая организаторская работа выдвигалась на первый план и нередко предрешала успех самой политической схватки. В этом отношении он стоял на несколько голов выше своих противников, которые чурались такой работы и считали ниже своих интеллектуальных достоинств уделять ей первостепенное внимание. Исход внутрипартийной борьбы в пользу Сталина убедительно подтвердил правильность его ставки на работу организационного плана. Ведь совсем не случайно, и враги, и сторонники генсека — обе стороны одинаково единодушно — считали его непревзойденным мастером организационных методов работы. Нет преувеличения и в том, что Сталин считается подлинным создателем обширнейшего управленческого слоя советского общества, создателем аппарата. Именно созданный или же радикально реформированный им аппарат превратился в один из основных устоев его власти в партии и стране. Причем Сталина отличало умение держать этот аппарат под своим контролем, умело балансировать между его различными составными частями. В конечном итоге не Сталин стал инструментом в руках аппарата, а аппарат — орудием в его руках. Правда, этот вывод не столь уж однозначен, поскольку существует и прямо противоположная трактовка данного вопроса. Во всяком случае, то, как я оцениваю отношения между Сталиным и аппаратом, имеет право на существование. Любопытна одна деталь: в первые годы сталинского правления бытовало такое выражение, первоисточник которого отыскать трудно: «Если власть Ленина в партии основывалась на его авторитете, то авторитет Сталина в партии основывается на его власти». Иными словами, путь Сталина к овладению властью, а затем и ее сохранению в значительной мере объяснялся ставкой Сталина на аппарат.