Линия в колонне на походе растянется: когда по четыре, то в полтора раза, а (когда) по рядам (то) вдвое того, как стояла; стояла на шагу — идет на двух; стояла на одной версте, — растянется ИЯ две;
стояла на двух — растянется на четырех: то досталось бы первым взводам ждать последних полчаса до пустому. На первом дееятке отдыху час. Первый взвод вспрыгнул, надел ветры, бежит вперед 10— 15 шагов, а на походе, прошед узкое место, на гору или под гору,— от 15 и до 50 шагов. И так взвод за взводом, чтобы задние между тем отДыхали. Второй десяток — отбой: отдых час и больше; коли третий переход мал, то оба пополам, и тут отдых три четверти часа, или полчаса, или и четверть часа, чтобы ребятам поспеть скорее к кашам. Это для пехоты.
Конница своим походом вперед, с коней долой, отдыхает мало и переходит свыше десятка, чтобы дать коням в лагере выстояться.
Кашеварныя повозки впереди с палаточными ящиками; братцы при* шли, к каше поспели; артельный староста — к кашам! На завтраке отдых 4 часа, тож самое к ночлегу отдых 6 часов и до 8, какова дорога; а сближаясь к неприятелю, котлы с припасом сноровлены к палаточным ящикам, дрова запасены на оных.
По сей быстроте и люди не устали. Неприятель нас не чает, считает за 100 верст, а коли издалека, то за 200, 300 и больше, — вдруг мы на него как снег на голову: закружится у него голова. Атакуй с чем пришел... Конница начинай, руби, коли, отрезывай, не упускай, ура! — чудеса творят братцы.
Третье — натиск. Нога ногу подкрепляет, рука руку усиляет; в пальбе много людей гибнет; у неприятеля те же руки, да русского штыка не знает. Вытяни линию, — тотчас атакуй холодным ружьем; недосуг вытягивать линию, — подвиг из закрытого, из тесного места. Коли пехота в штыки, конница тут и есть; ущелья на версту нет; картечь через голову, — пушки твои.
Обыкновенно конница врубается прежде, пехота за ней бежит, — только везде строй. Конница должна действовать всюду как пехота, исключая зыби; там кони на поводах. Казаки везде пролезут. В окончательной победе конница гони, руби; конница займется, пехота не отстает. В двух шеренгах сила, в трех полторы силы. Передняя рвет, вторая валит, третья довершает.
Бойся богадельни (лазарета. — А. Б.). Немецкие лекарствицы издалека тухлыя, сплошь бессильны и вредны; русский солдат к ним не привык; у вас есть в артелях корешки, травушки, муравушки. Солдат дорог; береги здоровье, чисти желудок, коли засорился; голод — лучшее лекарство. Кто не бережет людей — офицеру арест, унтер-офицеру и ефрейтору палочки, да и самому палочки, кто себя не бережет. Жидок (пуст) желудок, есть хочется, — по закате солнышка немного пустой каши с хлебцем; а крепкому желудку буквица в теплой воде или корень коневьяго щавеля. Помните, господа, полевой лечебник штаб-дека р я Белопольского*, в горячке ничего не ешь, хоть до 12 дней, а пей солдатский квас, то и лекарство; а в лихорадке не пей, не ешь,— штраф, за что себя не берег.
В богадельне первый день мягкая постель, второй день французская похлебка, третий день ея братец, домовище, к себе и тащит. Один умирает, а десять товарищей хлебают его смертный дых. В лагере больные и слабые; хворые в шалашах, не в деревнях, — воздух чище. Хоть без лазарета, не надобно жалеть денег на лекарства, коли есть где купить; сверх того и прочие выгоды, без прихотей. Да все это не важно, мы умеем себя беречь; где умирает от 100 один человек, а у нас и от 500 в месяц меньше умрет. Здоровому питье — воздух, больному тоже воздух и еда.
Богатыри, неприятель от вас дрожит, да есть неприятель больше и богадельни: проклятая немогузнайка, намека, загадка, лживка, красно-словка, краткомолвка, двуличка, вежливка, бестолковка, кличка, что бестолково и выговорить: край, прикак, афок, вайрках и проч. стыдно сказать. От немогузнайки много, много беды. За немогузнайку офицеру арест, а штаб-офицеру от старшего штаб-офицера арест квартирный.
Солдату надлежит быть здорову, храбру, тверду, решиму, правдиву...
Ученье свет, неученье тьма; дело мастера боится, и крестьянин (если) не умеет сохою владеть, хлеб не родится. За ученого трех неученых дают: нам мало трех, давай нам шесть, давай нам десять на одного, — всех побьем, повалим, в полон возьмем. В последнюю кампанию неприятель потерял счетных 75 000, только что не 100 (тысяч); юн искусно и отчаянно дрался, а мы и одной полной тысячи не потеряли. Вот, братцы, воинское обучение; господа офицеры, какой восторг.
По окончании сего командовалось: к паролю, с обоих флангов часовые вперед, ступай; на краул. По отдаче пароля, лозунга и сигнала, следовала похвала или в чем либо хула вахт-параду.
Потом громогласно: «Субординация, экзерциция, дисциплина, чистота, здоровье, опрятность, бодрость, смелость, храбрость, победа, слава, слава, слава»! 15
ПРИКАЗЫ И ИНСТРУКЦИИ СУВОРОВА ПО ОБУЧЕНИЮ АВСТРИЙСКОЙ АРМИИ В 1799 г. 1
Приказы
1
Обучаться пехоте на пехоту, кавалерии на пехоту, пехоте на кавалерию.
Пехота, стоя на месте, стреляет по наступающей пехоте с 60 шагов, а на 30 сама бросается в штыки. В атаке действовать холодным оружием. Употреблять всегда шаг военный в аршин, в захождении полтора аршина (уставом шаг предусматривался Yi аршина.—А. Б.), сблизившись с неприятельскою пехотою на 80 сажен — пробежать вперед до 15 шагов, а кавалерии — карьером на 30 сажен—через картечную черту тяжелой артиллерии, чтоб летела картечь сверх головы; то ясе самое на 60 сажен против полковой артиллерии. Черта верного ружейного выстрела 60 шагов; расстояние это уже пробегут со штыками На том же основании действует и кавалерия.
2
Штыком может один человек заколоть троих, где четверых; а сотни пуль летит на воздух. Казаки должны всегда держаться за кавалерией; их быстрота довершает победу... и как только неприятель сбит, то ни один человек не спасется. Быстрота и натиск душа настоящей войны. Бегущего неприятеля истребляет одно преследование.
Победителю прилично великодушие. Бегущий неприятель охотно принимает пардон. Смерть или плен — все одно.
Пища поддерживает силы человека, — в случаях особенных надобно довольствоваться малым- Кавалерия сама снабжает себя фуражем.
8
Казаков надобно ставить вслед за пехотою, полками или сотнями, чтобы немедленно преследовать неприятеля, лишь только начнет отступать.
В боевом порядке казаки должны строиться, смотря по местности, малыми или крупными частями, или позади линии, или по флангам. Как 16
только неприятельская линия сбита, казаки по своей быстроте отлично преследуют и в особенности забирают пленных. Иногда должны они кричать неприятелю: Пардон! пардон!
4
Когда неприятель бежит, то его провожают ружейным огнем. Он нё стреляет, не прикладывается, не заряжает. Много неудобств спасаться бегством.
Когда же за ним штыки, то он еще реже стреляет; а потому не останавливаться, а ускорять его бегство штыками.
День готовиться к маневрам. С утра упражняться штыками и саблями.
По временам производить натиск пехоте против пехоты, кавалерии против кавалерии; по одиночке, по-взводно, ротами, эскадронами, батальонами, полками, как признается удобнее. Особенно же следует беречь лошадей; человек лучше отдыхает.
5
Битва между двумя армиями на штыках белым оружием.
В каждой из двух линий, а частью и в резерве должны быть значительные интервалы16. Конная артиллерия стреляет, смело наступая, совершенно независимо от направления линий. Вместо рассыпанных застрельщиков в каждом капральстве иметь по 4 хороших стрелка. Они стреляют в ранжире (в своем ряду и в шеренге); а могут также несколько и выбегать вперед. Только не терять напрасно пуль. Когда обе противные армии находятся в расстоянии хорошего пушечного выстрела, то атакующий линии идут на противника. Подойдя на 80 сажен, т. е. к черте хорошего картечного выстрела, — до того линии шли скорым шагом в аршин и даже в полтора, — бегут вперед до 15 или 30 сажен от неприятельских пушек, чтобы картечь летела сверх головы; то же самое начинать с 60 сажен или 180 шагов перед полковыми орудиями; последние 60 шагов от неприятельского фронта, то есть расстояние верного ружейного выстрела пробегают со штыками — колют, кричат коли! коли!
16
Взяты из книги М. Д р а г о м и р о в, Сборник оригинальных и переводных статей 1856—1881 гг., т. И, стр. 237—243, иэд. 1881 г.