Федор Иваныч.
Что ж, разве она говорила?
Яков.
Сейчас говорила. Уж вы заступитесь, Федор Иваныч! А то семейство только стало поправляться, а тут сойдешь с места, когда-то опять попадешь. Федор Иваныч, пожалуйста!
, 1-й провожает с фальшивыми волосами и зубами. Графиню одевает 1-й .
Барыня.
Непременно, как же? Я так истинно тронута.
Кабы не нездоровье, я бы чаще у вас бывала.
Барыня.
Право, возьмите Петра Петровича. Он груб, но никто так не может успокоить; так просто, ясно у него всё.
Нет, уж я привыкла.
Барыня.
Осторожнее.
Merci, mille fois merci.[38]
, растрепанный, в волнении, выскакивает из буфета. За ним виден .
Семен.
А ты к ней не приставай.
Григорий.
Я тебя, мерзавца, научу, как драться! Ах ты, негодяй!
Барыня.
Что это такое? Что вы, в кабаке, что ли?
Григорий.
Не могу жить от этого мужика грубого.
(с досадой).
Вы с ума сошли, разве вы не видите? (К Графине). Merci, mille fois merci. A mardi.[39]
(Графиня и 1-й лакей уходят.)
Федор Иваныч, Барыня, Григорий и Семен.
(к Григорию).
Что такое?
Григорий.
Я хоть в должности лакея, но я имею свою гордость и не позволю всякому мужику меня толкать.
Барыня.
Да что такое случилось?
Григорий.
Да вот Семен ваш набрался храбрости, что он с господами сидел. Драться лезет.
Барыня.
Что такое? За что?
Григорий.
А Бог его знает.
(к Семену).
Что это такое значит?
Семен.
Что ж он к ней пристает?
Барыня.
Да что у вас было?
(улыбаясь).
Да так, он Таню, горничную, всё хватает, а она не хочет. Вот я его отстранил рукой... так, маленечко.
Григорий.
Хорошо отстранил, чуть ребра не сломал. И фрак разорвал. Да ведь он что говорит: «на меня, говорит, по-вчерашнему, сила нашла», и начал давить.
(к Семену).
Как ты смеешь драться в моем доме?
Федор Иваныч.
Позвольте доложить, Анна Павловна, надо вам сказать, что Семен имеет чувства к Тане, и как они теперь сосватаны, а Григорий — что ж, надо правду сказать — обращается нехорошо, неблагородно. Ну, вот Семен, я полагаю, и обиделся на него.
Григорий.
Совсем нет; это из-за злобы, что я плутовство их всё открыл.
Барыня.
Какое плутовство?
Григорий.
А в сеансе. Все вчерашние штуки не Семен, а Татьяна делала. Я сам видел, как она из-под дивана лезла.
Барыня.
Что такое из-под дивана лезла?
Григорий.
Честное слово могу дать. Она и бумагу принесла и кинула на стол. Кабы не она, бумагу не подписали бы и мужикам землю не продали бы.
Барыня.
Вы сами видели?
Григорий.
Своими глазами. Прикажите позвать ее, она не отопрется.
Барыня.
Позовите ее.
(Григорий уходит.)
. За сценой шум, голос : Нельзя, нельзя! Показывается , мимо него врываются . Впереди 2-й , 3-й спотыкается, падает и хватается за нос.
Швейцар.
Нельзя, идите!
2-й .
Авось, не беда. Разве мы за худым чем? — мы денежки отдать.
1-й .
Двистительно, как за подписью руки приложенья, дело в окончании, мы только денежки предоставить с нашей благодарностью.
Барыня.
Погодите, погодите благодарить, всё это был обман. Еще не кончено. Не продано еще. Леонид! Позовите Леонида Федоровича. (Швейцар уходит.)
выходит, но, увидав хочет уйти назад.
Барыня.
Нет, нет, пожалуйте сюда! Я говорила вам, что нельзя продавать землю в долг, и все вам говорили. А вас обманывают, как самого глупого человека.
Леонид Федорович.
То есть в чем? Я не понимаю, какой обман.
Барыня.
Стыдились бы вы! Вы седой, а вас, как мальчишку, обманывают и смеются над вами. Жалеете для сына какие-нибудь 300 рублей для его общественного положения, а самих вас, как дурака, проводят на тысячи.
Леонид Федорович.
Да ты, Annette, успокойся.
1-й .
Мы только в получении суммы, значит...
3-й (достает деньги).
Отпусти ты нас, ради Христа!
Барыня.
Погодите, погодите.
Те же, Григорий и Таня.
(строго к Тане).
Ты была вчера вечером во время сеанса в маленькой гостиной?
(Таня, вздыхая, оглядывается на Федора Иваныча, Леонида Федоровича и Семена.)
Григорий.
Да уж нечего вилять, когда я сам видел...
Барыня.
Говори, была? Я знаю всё, признавайся. Я тебе ничего не сделаю. Мне только хочется уличить вот его (указывает на Леонида Федоровича), барина... Ты кинула бумагу на стол?
Таня.
Я не знаю, что и отвечать. Одно, что нельзя ли меня домой отпустить?
(к Леониду Федоровичу).
Вот видите, вас дурачат.
. Входит в начале явления и стоит незамеченная.
Таня.
Отпустите меня, Анна Павловна!
Барыня.
Нет, милая! Ты ведь, может быть, убытку сделала на несколько тысяч. Продали землю, которую не надо было продавать.
Таня.
Отпустите меня, Анна Павловна.
Барыня.
Нет, ты ответишь. Плутовать нельзя. К мировому судье подам.
(выступая).
Отпустите ее, мама. А коли вы хотите ее судить, то и меня вместе с ней, — я с ней вместе вчера всё делала.
Барыня.
Ну, да уж когда ты, то кроме самого гадкого ничего и быть не могло.
Те же и Профессор.
Здравствуйте, Анна Павловна! Здравствуйте, барышня! А я вам несу, Леонид Федорович, отчет о 13-м съезде спиритуалистов в Чикаго. Удивительная речь Шмита.
Леонид Федорович.
А, очень интересно!
Барыня.
Я вам гораздо интереснее расскажу. Оказывается, что и вас и мужа дурачила эта девчонка. Бетси на себя говорит, но это чтоб дразнить меня; а дурачила вас безграмотная девчонка, а вы верите! Вчера никаких ваших медиумических явлений не было, а это она (указывая на Таню) всё делала.
(раздеваясь).
Как, то есть?
Барыня.
Да так, что она в темноте и на гитаре играла, и мужа по голове била, и все глупости ваши делала, и сейчас призналась.
(улыбаясь).
Так что же это доказывает?
Барыня.
Доказывает, что ваш медиумизм — вздор! Вот что доказывает.
Профессор.
Оттого, что эта девушка хотела обманывать, от этого медиумизм — вздор, как вы изволите выражаться? (Улыбаясь.) Странное заключение! Очень может быть, что девушка эта хотела обманывать: это часто бывает; может быть, она что-нибудь и делала, но то, что она делала, — делала она, то, что было проявлением медиумической энергии, — было проявлением медиумической энергии. Даже весьма вероятно, что то, что делала эта девушка, вызывало, соллицитировало, так сказать, проявление медиумической энергии, давало ей определенную форму.