— Жалко, — сказалъ я самъ себ невольно.
— Изв стно, — сказалъ солдатъ: — глупъ ужасно, не боится ничего. —
— А ты разв боишься? —
— А не бось не испугаешься, какъ начнутъ сыпать. —
Однако видно было, что солдатъ и не знаетъ, что такое — бояться.
Кто храбръ? Генералъ-ли? Солдатъ-ли? Поручикъ-ли? Или ужъ не Капитанъ-ли? — Когда мы хали съ нимъ къ Н[ачальнику] О[тряда], онъ сказалъ мн :
— Терп ть не могу являться и получать благодарности. Какая тутъ благодарность. Ну, будь онъ съ нами, а то н тъ. Говорятъ, ему надо беречься; такъ лучше пускай онъ вовсе не ходитъ, а приказываетъ изъ кабинета. Въ этой войн не нужно генія, а нужно хладнокровіе и см тливость. — Какъ-то, право, досадно.
Въ это время подъ хали одинъ за другимъ два А[дъютанта] съ приказаніями. —
— Вотъ шелыганы, в дь тамъ и не видать ихъ, а тутъ сколько набралось, и тоже съ приказаніями. — Жалко Князька, и зач мъ ему было хать служить сюда. Эхъ молодость! —
— Зач мъ же вы служите? — спросилъ я.
— Какъ зач мъ? Куда-же д нусь, коли мн не служить? —
* № 6 (II ред.).
«Я къ вамъ съ новостью», сказалъ мн Капитанъ Хлаповъ, въ шашк и эполетахъ, входя въ низкую дверь моей комнаты.
«Что такое?» спросилъ я.
«Видите, я прямо отъ Полковника», отв чалъ Капитанъ, указывая на свою шашку и эполеты — форму, которую р дко можно вид ть на Кавказ . — «Завтра на зорьк батальонъ нашъ идетъ въ N., гд назначенъ сборъ войскамъ; и оттуда, нав рно, пойдутъ или въ наб гъ, или рекогносцировку хотятъ сд лать......только ужъ что-нибудь да будетъ», заключилъ онъ.
«А мн можно будетъ съ вами идти?» спросилъ я.
«Мой сов тъ — лучше неходить. Изъ чего вамъ рисковать?..»
«Н тъ, ужъ позвольте мн не послушаться вашего сов та: я ц лый м сяцъ жилъ зд сь только зат мъ, чтобы дождаться случая быть въ д л , и вы хотите, чтобы я пропустилъ его».
«Ну ужъ ежели вы такъ непрем нно хотите повоевать, пойдемте съ нами; только, ей Богу, не лучше-ли вамъ оставаться? Мы бы пошли съ Богомъ, а вы бы насъ тутъ подождали; и славно бы», — сказалъ онъ такимъ уб дительнымъ голосомъ, что мн въ первую минуту — не знаю почему — показалось, что д йствительно было-бы славно; однако я р шительно сказалъ ему, что ни за что не останусь. —
«И что вамъ тутъ кажется лестнаго», продолжалъ онъ, «вотъ въ 42-омъ год быль тутъ такой-же не служащій какой-то — Каламбаръ-ли, Баламбаръ-ли... ей Богу не помню — изъ Испанцевъ кажется — тоже весь походъ съ нами ходилъ въ рыжемъ пальт въ какомъ-то; ну и ухлопали. В дь зд сь, батюшка, никого не удивите». 91
«Да я и не хочу никого удивлять», отв чалъ я съ досадой, что Капитанъ такъ дурно понимаетъ меня, «я ужъ не такъ молодъ, чтобы воображать себя героемъ и чтобы это могло забавлять меня...»
«Ну такъ чего-жъ вы тамъ не видали? Хочется вамъ узнать, какъ сраженія бываютъ, прочтите Михайловскаго-Данилевскаго, Генерала Лейтенанта, Описаніе Войны — прекрасная книга — тамъ все подробно описано, и гд какой корпусъ стоялъ — да и не такія сраженія, какъ наши».
«Это меня нисколько не интересуетъ», перебилъ я.
«Такъ что-жъ, вамъ хочется посмотр ть, какъ людей убиваютъ?»
«Вотъ имянно это-то мн и хочется вид ть: какъ это, челов къ, который не им етъ противъ другаго никакой злобы, возьметъ и убьетъ его, и зач мъ?...»
«Зат мъ, что долгъ велитъ. A смотр ть тутъ, право, нечего. Не дай Богъ этаго вид ть», прибавилъ онъ съ чувствомъ. —
«Оно такъ: разум ется не дай Богъ вид ть, какъ вид лъ, а когда третьяго дня Татарина разстр ливали, вы зам тили, сколько набралось зрителей. Еще мн хочется вид ть храбрыхъ людей и узнать, что такое храбрость». 92
«Храбрость? храбрость?» 93 повторилъ Капитанъ, покачивая головой съ видомъ челов ка, которому въ первый разъ представляется подобный вопросъ. «Храбрый тотъ, который ничего не боится».
«А мн кажется, что н тъ, что самый храбрый челов къ все-таки чего нибудь да боится. В дь вы бы могли сказаться больнымъ и нейдти въ этотъ походъ; но вы этаго не сд лаете, потому что боитесь, чтобы про васъ не говорили дурно, или боитесь...»
«Нисколько, Милостивый Государь», прервалъ Капитанъ съ недовольнымъ видомъ, д лая р зкое удареніе на каждомъ слог милостиваго государя, — «про меня говорить никто ничего не можетъ, да и мн плевать, что бы ни говорили; а иду я потому, что батальонъ мой идетъ, и я обязанъ есть отъ своего батальона не отставать».
«Ну оставимъ это», продолжалъ я, «возьмемъ, наприм ръ, лошадь, которая оттого, что боится плети, сломя голову б житъ подъ кручь, гд она разобьется; разв можно назвать ее храброй?»
«Коли она боится, то ужъ значитъ не храбрая».
«Ну а какъ вы назовете челов ка, который, боясь общественнаго мн нія, изъ однаго тщеславія р шается подвергать себопасности и убивать другаго челов ка?»
«Ну ужъ этаго не ум ю вамъ доказать», отв чалъ мн Капитанъ, видимо, не вникая въ смыслъ моихъ словъ.
«Поэтому-то мн кажется», продолжалъ я, увлекаясь своей мыслью, «что въ каждой опасности всегда есть выборъ; и выборъ, сд ланный подъ вліяніемъ благороднаго чувства, называется храбростью, а выборъ, сд ланный подъ вліяніемъ низкаго чувства, называется трусостью».
«Не знаю», отв чалъ капитанъ, накладывая трубку, «вотъ у насъ есть Юнкиръизъ Поляковъ, такъ тотъ любитъ пофилософствовать. Вы съ нимъ поговорите, онъ и стихи пишетъ».
* № 7 (III ред.).
Л томъ 184. года я жилъ на Кавказ , въ маленькой кр пости N. <и дожидался случая>
91
92
«Вотъ и это мнѣ хочется видѣть, какъ это люди не боятся, что ихъ убьютъ».
«Какъ не боятся? другіе и боятся, да дѣлать нечего.» «Ну какже не интересно узнать: какимъ образомъ люди боятся, а все-таки рискуютъ; и что же такое называется храбрость?»