Написано не ранее 16 (29) ноября 1903 г.
Впервые напечатано в 1928 г. в Ленинском сборнике VII
Печатается по рукописи
Письмо в редакцию «Искры»{54}
Письмо в редакцию
Статья «Чего не делать» поднимает такие важные, такие насущные именно в данный момент вопросы нашей партийной жизни, что трудно удержаться от желания немедленно отозваться на любезное приглашение редакции гостеприимно открыть страницы своего органа, – особенно трудно постоянному участнику «Искры», особенно трудно в такой момент, когда опоздать с своим голосом на неделю, значит, может быть, вовсе отказаться от подачи голоса.
А мне хотелось бы подать свой совещательный голос, чтобы устранить некоторые возможные и едва ли не неизбежные недоразумения.
Скажу прежде всего, что автор статьи тысячу раз прав, по моему мнению, когда он настаивает на необходимости охранять единство партии и избегать новых расколов, – особенно из-за разногласий, которые не могут быть признаны значительными. Призыв к миролюбию, мягкости и уступчивости в высшей степени похвален со стороны руководителя вообще и в данный момент в особенности. Предать анафеме или исключать из партии не только бывших экономистов, но и группки социал-демократов, страдающих «некоторой непоследовательностью», было бы безусловно неразумно, неразумно до такой степени, что нам вполне понятен раздраженный тон автора статьи по отношению к представляющимся его уму прямолинейным, упрямым, глупым Собакевичам, способным стоять за исключение. Мы думаем даже больше: когда у нас будет партийная программа и партийная организация, мы должны не только гостеприимно открывать страницы партийного органа для обмена мнений, но и давать возможность систематически излагать свои, хотя бы и незначительные, разногласия тем группам или, по выражению автора, группкам, которые по непоследовательности защищают некоторые догмы ревизионизма и которые по тем или иным причинам настаивают на своей групповой особенности и индивидуальности. Именно для того, чтобы не быть слишком прямолинейным и по-собакевически резким по отношению к «анархическому индивидуализму», необходимо, по нашему мнению, сделать все возможное – вплоть даже до некоторых отступлений от красивых схем централизма и от безусловного подчинения дисциплине – чтобы предоставить свободу высказаться этим группкам, чтобы дать возможность всей партии взвесить глубину или незначительность разногласий, определить, где именно, в чем и с чьей именно стороны наблюдается непоследовательность.
Пора, в самом деле, решительно отбросить традиции сектантской кружковщины и – в партии, опирающейся на массы, – выдвинуть решительный лозунг: побольше света, пусть партия знает все, пусть будет ей доставлен весь, решительно весь материал для оценки всех и всяческих разногласий, возвращений к ревизионизму, отступлений от дисциплины и т. д. Побольше доверия к самостоятельному суждению всей массы партийных работников: они и только они сумеют умерить чрезмерную горячность склонных к расколу группок, сумеют своим медленным, незаметным, но зато упорным воздействием внушить им «добрую волю» к соблюдению партийной дисциплины, сумеют охладить пыл анархического индивидуализма, сумеют одним фактом своего равнодушия документировать, доказать и показать ничтожное значение разногласий, преувеличиваемых тяготеющими к расколу элементами.
На вопрос: «чего не делать?» (чего не делать вообще и чего не делать для того, чтобы не вызвать раскола) я ответил бы прежде всего: не скрывать от партии возникающих и нарастающих поводов к расколу, не скрывать ничего из тех обстоятельств и происшествий, которые являются такими поводами. Более того, не скрывать не только от партии, но, по возможности, и от сторонней публики. Я говорю «по возможности», имея в виду то, что необходимо скрыть в силу требований конспирации, – но в наших расколах обстоятельства такого рода играют самую ничтожную роль. Широкая гласность – вот самое верное и единственно надежное средство для избежания расколов, которых можно избежать, для уменьшения до minimum'a вреда от тех расколов, которые стали уже неизбежными.
В самом деле, вдумайтесь в те обязанности, которые налагает на партию то обстоятельство, что она имеет уже дело с массой, а не с кружками. Чтобы не на словах только стать партией масс, мы должны к участию во всех партийных делах привлекать все более и более широкие массы, постоянно поднимая их от политического безразличия к протесту и борьбе, от общего духа протеста к сознательному принятию социал-демократических воззрений, от принятия этих воззрений к поддержке движения, от поддержки к организационному участию в партии. Можно ли достигнуть этого результата, не внося самой широкой гласности в дела, от решения которых зависит то или иное воздействие на массы? Рабочие перестанут понимать нас и покинут нас, как штаб без армии, в случае расколов из-за незначительных разногласий – говорит автор и говорит совершенно справедливо. И для того, чтобы рабочие не могли перестать понимать нас, для того, чтобы их опытность в борьбе и их пролетарское чутье научили кое-чему и нас, «руководителей», – для этого необходимо, чтобы организованные рабочие приучались следить за возникающими поводами к расколу (такие поводы всегда бывали и всегда будут возвращаться во всякой массовой партии), сознательно относиться к этим поводам, оценивать происшествия какого-нибудь русского или заграничного Пошехонья{55} с точки зрения интересов всей партии, интересов всего движения в целом.
54
55