Вот обстоятельства, доказывающие, что о мнении т. Травинского составлено неверное представление. Тов. Травинский мог предполагать кооптацию, надеясь на водворение доброго мира в партии, но надежды его совершенно не оправдались.
Оказалось, что редакция Мартова и товарищей вместо мира начала войну с большинством. А Травинский надеялся и мог надеяться на мир.
Оказалось, что попытки Плеханова удержать «анархических индивидуалистов» не увенчались успехом (вопреки его усилиям). Поэтому надежды, которые питали и я и Травинский, надежды на то, что Плеханову удастся удержать новую редакцию от войны с большинством, эти надежды не оправдались. Это только доказывает, что не все надежды оправдываются; я и сам ушел из редакции, надеясь на то, что это будет способствовать миру, но и мои надежды не оправдались. Факта частных переговоров никто не отрицает, нужно только различать выражения надежды, чаяния отдельных лиц от решения целых коллегий. Ничего нет оскорбительного для членов Совета в моем замечании относительно того, что здесь неудобно делать выводы из частных переговоров. Я решительно отвергаю, что т. Травинский категорически обещал кооптацию в Центральный Комитет. Несомненно, что он уехал с надеждой на мир и в результате этого мира мог предвидеть кооптацию, но не обещать ее категорически.
Против моего воззвания т. Мартов выдвигает аргумент, что оно заключает в себе нападки только одной стороны. Ничего подобного. Наконец, я могу внести дополнительную резолюцию и изменить те выражения, которые не нравятся т. Мартову, но его утверждение, что моя резолюция одностороння – это какой-то non-sens[46]. Раньше по адресу моей резолюции говорилось, что она смахивает на пастырское послание, что она полна труизмов и т. д., но никто не приписывал ей тенденцию нанесения новых ран. Тов. Мартов упрекает меня в том, что я уклоняюсь от прямого ответа на предложенный т. Плехановым вопрос, желает или не желает ЦК кооптировать представителей «меньшинства». Каким образом мы могли бы дать вам ответ на поставленный вопрос, если мы не знаем, как теперь на этот вопрос смотрят все остальные из 9 членов Центрального Комитета. (Плеханов: «Вы не поняли т. Мартова».) Говорить, что я умышленно уклоняюсь, – это смешно. Я и не мог дать того ответа, за отсутствие которого меня упрекают в уклончивости. Я определенно сказал, что недовольство составом центральных учреждений обоюдное. Надо же считаться с мнением и других товарищей. Мне говорят: нужно столковаться, но мы столковываемся уже пять месяцев. Поэтому предположение т. Мартова, что ЦК, предлагая съезд, тем самым расписывается в своей собственной несостоятельности и бессилии – просто смешно. Разве не было уже сделано всех возможных попыток со стороны ЦК разрешить конфликт домашними средствами? «Центральный Комитет обнаружит свою неспособность»… Неспособность к чему? к борьбе? к созданию мира в партии? О, да! И мое, раскритикованное здесь, предложение это показало воочию. Ваша резолюция говорит об отнятии, так сказать, территории у противника, но ведь такое требование ведет к контртребованиям, и я даже так поставлю вопрос: вправе ли ЦК начать снова переговоры на этих началах? Ведь есть комитеты, порицавшие ЦК за уступки Лиге{73}. Вы хотите, чтобы мы считались с меньшинством, не считаясь с большинством. Это забавно. А уклонение от съезда при таких условиях было бы похоже на боязнь съезда. Вот почему мы признаем свое бессилие, но не в том смысле, как это понимает т. Мартов. Центральный Комитет действительно бессилен уладить раздоры в партии, и поэтому-то мы и обращаемся к Совету с предложением созвать съезд. Затем, чисто юридический вопрос о праве созыва съезда Советом т. Мартовым толкуется в высшей степени неправильно. В уставе сказано: «Съезд созывается (по возможности не реже одного раза в 2 года) Советом партии». Значит, Совет вправе созвать съезд всегда. Совет обязан созвать съезд лишь в одном определенном случае. (Мартов: «Из устава прямо следует, что Совет обязан созвать съезд, когда того требует определенное число правоспособных организаций, или по прошествии двух лет со времени последнего съезда. Таким образом, до прошествия двухгодичного срока и до заявления определенным числом организаций о необходимости съезда, Совет не может его созвать». Плеханов: «Вопрос об условиях созыва съезда я считал бы в настоящее время не подлежащим здесь обсуждению, как вопрос посторонний с точки зрения стоящих перед нами задач».)
73
С порицанием ЦК за его уступки Заграничной лиге и критикой поведения меньшевиков на II съезде Лиги выступали, например, Саратовский и Одесский комитеты. Резолюции этих комитетов были опубликованы в брошюре Н. Шахова «Борьба за съезд», Женева, 1904, стр. 28.