320. ЭПИГРАММА {*}
НА ПРИТЧУ «ГОСПОЖА И ТКАЧИ», НАПЕЧАТАННУЮ В ОДНОМ ЖУРНАЛЕ
Без имя Рифмодей глумился сколько мог
Над глупостью — хвалить в стихах красивый слог.
Не худо бы потом на вкус слепить сатиру,
А там и здравый смысл ухлопать в добрый час
И кончить тем свою поэтику для нас;
Тогда уж смело дуй в свою перунну лиру!
321. СТИХИ {*}
НА КОНЧИНУ ФЕЛЬДМАРШАЛА ГРАФА И. П. САЛТЫКОВА
К Прасковье Ивановне Мятлевой
Стени, дочь нежная, над урною отца!
Я сам в смущении забыл талант певца:
Не в силах петь вождя героев,
Достигшего седин под лаврами средь боев;
Но доброму отцу, но другу лишь людей
Вздох сердца посвящаю
И оком, полным слез, со брега жизни сей
Тень милую для нас в мир лучший провождаю.
322. НА ЖУРНАЛЫ{*}
Как этот год у нас журналами богат!
И «Вестник от карел» и «Просвещенья сват»,
«Аврора» и «Курьер московский», — не Европы,
И грузный «Корифей» — дорожник на Парнас…
Какой для чтения запас!
323. ОТВЕТ{*}
Нахальство, Аристарх, таланту не замена;
Я буду всё поэт, тебе наперекор!
А ты — останешься всё тот же крохобор,
Плюгавый выползок из <гузна> Дефонтена.
324. К МОЕМУ ЛИЦЕПОДОБИЮ{*}
Ему плетет венец терновый Каллиопа,
А родина давно признала в нем Эзопа.
325. ЭПИГРАММА{*}
Не понимаю я, откуда мысль пришла
Клеону приписать Фуфоновой «Цирцею»?
Цирцея хитростью своею
Героев полк в зверей оборотить могла,
А эта — мужа лишь, да и того в козла!
326. АМУР В КАРИКАТУРЕ{*}
Слуга покорный тем и этим в тот же час;
Закутан весь, как водолаз;
На лыжах — как остяк; как сатана — с рогами.
Амур ли то? Скажите сами!
327. БУДОЧНИК{*}
Слушай всякий, кто с ушами,
Чтоб недаром я кричал.
Ночь усеяна звездами;
Било час, второй настал.
Спи, кащей, одним ты глазом,
А другим гляди востро:
Вот уж в се́нях; он как разом
Всё утащит серебро.
Вместе ль ты, сосед, с женою?
Не кладися на запор:
Лезет гость к тебе трубою;
Черт на вымыслы провор.
Эй, рифмач! храпеть не дело
Над бумагой со свечой:
Долго ль вспыхнуть? Всё сгорело!
Так и мне беда с тобой,
Частный! Слышишь ли, как вою,
Исполняя твой приказ?
Если нет, так я утрою
Для тебя в последний раз.
Слушай всякий, кто с ушами,
Чтоб недаром я кричал;
Темна ночь храпит над нами;
Било час, второй настал.
328. ЭПИГРАММА {*}
НА ПЕРЕВОД ПОЭМЫ «L’art poetique»[1]
«Ты ль это, Буало? Какой смешной наряд!
Тебя узнать нельзя, совсем переменился!»
— «Молчи! нарочно я Графовым нарядился:
Сбираюсь в маскерад».
329. ЭПИТАФИЯ {*}
КНЯЗЮ А. М. БЕЛОСЕЛЬСКОМУ-БЕЛОЗЕРСКОМУ
Пусть Клио род его от Рюрика ведет, —
Поэт, к достоинству любовью привлеченный,
С благоговением на камень сей кладет
Венок, слезами муз и дружбы орошенный.
330. МАДЕКАССКАЯ ПЛЕННИЦА{*}
Ампанани
Младая пленница! не проклинай войну;
Забудь отечество: не ты, но я в плену!
Твой взор мне столько ж мил, как первый луч денницы.
Но что! ты слезы льешь сквозь длинные ресницы?
Вайна
Жаль друга, государь!
Ампанани
А где же он?
Вайна
Убит,
Иль, может быть, в сию минуту он бежит.
Ампанани
Я заменю его.
Вайна
Ах, другу нет замены!
Зри слезы, царь, мои.
Ампанани
Они мне драгоценны!
Что хочешь ты сказать, небесна красота?
Вайна
Он целовал меня и в очи и в уста;
Спал на груди моей... он в сердце и поныне.
Ампанани
Довольно: я хочу покорствовать судьбине;
Но, Вайна, вот покров: сокрой им от меня
Ты прелести свои!