Поэтому попроси [вашего] Старца дать тебе какую- нибудь келейку отдельно, чтобы ты там безмолвствовала. И до полудня принимай людей, беседуй. А потом, как поешь, спи до вечера. И не позволяй, чтобы тебя беспокоили до следующего утра, даже если загорится монастырь. А как проснешься, — день ли еще или [уже] закат солнца, — то читай сама [положенное] чтение, совершай правило. И когда стемнеет, выпивай [чашечку] кофе и начинай свое бдение, начинай молитву.
Твоя цель — привлечь [к себе] благодать, чтобы она стала действовать [в тебе]. А когда подействует благодать — это и есть всё.
Я начинаю так: сперва повечерие с Акафистом[122]. И как закончу, начинаю словами, которые придут мне на ум, [молиться] ко Христу и к Пресвятой Богородице: «Иисусе мой сладчайший, свете души моея, едина любовь, едина радость и мир...» И говорю много и с болью. Потом — Богородице. А сладкая наша Матушка оказывает большую любовь — о, если бы Она всегда была у вас на устах!
И когда успокоится ум, усладится душа, садись и говори умно Иисусову молитву, как ты пишешь, пока не подступит дремота. Тогда снова тихонько пой со сладостью и воспевай Владыку Христа и Пречистую Его Матерь. Говори медленно, внятно: «Свете тихий...», «Кто Бог велий...», «Святый Боже...» и другое, что знаешь.
Затем Всецарице: «Радуйся, Царице...», «О Тебе радуется, Благодатная...», «Достойно есть, яко воистину...», «В Чермнем мори...» и другое такое же.
А если сонливость упорствует, прибавляй: «Объятия Отча...», «Хотех слезами омыти...», «Кто обуреваем и притекая...», «Овча аз есмь...» и что еще вспомнишь.
Говори это с умилением, сидя на своей кровати, ожидая милости и щедрот Божиих. И таким образом, если не подействует благодать в словах [произвольной молитвы,] то подействует в Иисусовой молитве или же в пении.
А чтения [святых отцов] наедине не оставляй никогда, так как это приносит большую пользу. Ибо получаешь пример от святых. Видишь, как в зеркале, свои ошибки, недостатки и исправляешь свою жизнь. Это чтение — свет во тьме.
Так ты больше принесешь пользы сестрам, чем когда утомляешь себя весь день.
Затем вставай. Если хочешь, иди в церковь. А если решишь остаться наедине с собой, совершай службу по четкам и отдыхай.
Так и здоровье сохранишь, и душе своей пользу принесешь, и для сестер будешь горящим светильником. А иначе, старея среди этого шума, совсем потеряешь свою молитву, — ведь ты приучена к безмолвию.
Итак, моя подлинная сестра, поскольку ты попробовала и безмолвие, и [жизнь] среди многих, то познала пользу того и другого. Посему сраствори одно с другим, и благо тебе будет. Позаботься о том, чтобы безмолвствовать, сколько сможешь, — и уйти отсюда успокоенной.
Письмо 27-е
Ты говоришь о вашем Старце, что он хочет совершить паломничество на Святую Гору. Доброе и святое дело он сделает. Только пусть не рассчитывает на то, что он знает меня или что я есть в этой жизни. Потому что я живу в полном безмолвии, по уставу, отличающемуся от обычного, и поэтому трудно будет ему со мной встретиться, поскольку дверь закрыта и открывается только в определенные часы.
Если он чего-то хочет, могу ему помочь при содействии братьев. А то, что выходит за рамки моего устава, — чтобы я открыл дверь, заговорил, потерял свою молитву и безмолвие, — этого не могу никак. Разве что только по необходимости, в час, который определю сам, ибо часы мои наперечет. И мне придется допустить небольшое упущение, кое-что потерять ради того, чтобы поговорить ночью один или два часа.
А пишу я это, чтобы объясниться, пока не возникло недоразумения. Я во всех своих поступках имею обычай говорить и делать всё ясно, как в зеркале, чтобы никому не давать словом и делом или даже мыслью повода для подозрения.
Ибо приходили многие из разных мест, не пожелав узнать устав, которому мы следуем. И поскольку я их не принял, они соблазнились. Да и все соседи здесь настроены против меня, потому что я им не открываю. Хотя я закрываю дверь не для того, чтобы соблазнились отцы. Но, потрудившись столько лет, я увидел, что не получаю пользы от этих агап[123], а только душу свою разрушаю без пользы. По этой причине закрылся я для всех раз и навсегда и успокоился. Теперь не открываю никому. Нет у меня даже комнаты лишней для гостя. А если кто-нибудь придет издалека, то должен он прийти в то время, когда трудятся отцы, утром. И если есть необходимость, он останавливается в комнате моего священника. Ибо во все субботы, воскресенья и праздники у нас бывает литургия. Приходит наш священник и служит у нас, и мы причащаемся.
123
Агапа (греч. αγάπη, что означает «любовь») — трапеза любви, бывшая в обычае у первых христиан. Здесь это слово употребляется иронически в значении «дружеские посиделки».