Только когда пройдет созерцание, он снова возвращается в свое естество. Тогда как пребывая в созерцании, он весь вне себя. Целиком и полностью соединяется с Богом. Ни о теле не помнит, что оно у него есть, ни о жилище. Весь — парящий. Без тела восходит на Небо!
Воистину велико это таинство, ибо видит человек то, о чем язык человеческий не может рассказать.
И когда проходит это созерцание, он пребывает в таком смирении, что плачет, словно малое дитя, [изумляясь,] как Господь дает ему такое, тогда как сам он не делает ничего. И он приходит к такому познанию себя, что если заговоришь с ним, [то увидишь, что] он считает себя последним бедняком, недостойным существовать на свете.
И пока он так думает, Бог дает ему еще больше [прежнего].
— Довольно! — взывает он к Богу.
А благодать умножается еще. Он становится сыном Царя.
И если спросишь его:
— Чье то, что на тебе?
— Господа моего, — говорит он.
— А хлеб и пища, которую ешь?
— Господа моего.
— А деньги, которые носишь с собой?
— Господа моего.
— А что у тебя своего?
— Ничего.
Я земля, я брение, я пыль.
Меня поднимаешь — я поднимаюсь.
Меня бросаешь — падаю.
Меня возносишь — лечу.
Меня кидаешь — ударяюсь.
Мое естество — ничто.
Он ненасытно повторяет это. А что такое это «ничто»? Это то, что было ничем, прежде чем Бог сотворил небо и землю.
Итак, это начало нашего существования. А наш замес и родоначальница — глина. А [что же] наша сила? Божественное дуновение, дыхание Божие.
И стоит Тебе, Боже, Рачителю желаний и Творче всякого блага, взять [назад] то Божественное дуновение, которое
Ты вдохнул в наше лицо — и [тогда] мы получили дух жизни, стоит [взять его назад,] как мы снова превратимся в глину.
Итак, что ты имеешь, гордый человек, чего бы не получил? А если получил, что хвалишься, как якобы неполучивший?[156] Познай, смиренная душа, своего Благодетеля и смотри, не приписывай чужое, Божие, себе, будто собственные подвиги. Познай, несчастная, свое существо, осознай свою родословную. Не забывай, что ты здесь чужая, и всё — чужое! И если сладкий Благодетель Бог дал тебе [нечто,] воздай Ему с чистой совестью свое от своего, твоя от твоих.
Если ты поднялся на Небеса, и видел ангельские естества, и слышал гласы божественных сил, если богословствуешь и учишь, если победил бесовские козни, если пишешь, и говоришь, и делаешь, — всё это Божий дар.
Итак, скажи Господу твоему: «Прими, дыхание мое сладкое, Иисусе мой, Твоя от Твоих!» И тогда — ах! Тогда, о душа моя!.. Что предстоит тебе увидеть, когда откроются сокровища Божии и Он тебе скажет: «Прими, сын мой, всё, ибо ты оказался верным и добрым управителем»!
Письмо 36-е
Живущий на Небесах Бог и Господь всех, дающий нам дыхание, и жизнь, и всё, и всегда пекущийся о нашем спасении, — да пошлет Он в ваши священные души Дух утешения, а ум ваш да просветится, как просветились ученики нашего Спасителя, да озарит свет Его Божественного сияния всего духовного наделенного умом человека, да воспламенится всё ваше сердце божественной любовью, как у Клеопы[157], и взыграет, зачав нового Адама и получив извещение об этом зачатии, да истлеет же вконец ветхий [Адам] со всеми его страстями, и тогда каждое мгновение, всегда будут течь [у вас] слезы, как родник, источающий сладость. Аминь.
Сегодня, чадце мое, я получил твое письмо, прочитал его и даю тебе ответ на то, что ты мне пишешь.
Способ умной молитвы таков, как тебе говорит преподобная Старица [игумения]. [Совершаемая] внутри сердца круговая молитва никогда не боится прелести. Другой или другие способы могут быть опасны, ибо к ним легко приближается мечтание и в ум входит прелесть.
Как страшна прелесть ума! И как труднопостижима!
Напишу вам немного о ней, чтобы вы знали. Ведь я был очень отважен в этом и проник во все способы молитвы. Попробовал всё. Ибо когда благодать приближается к человеку, тогда ум — эта бесстыдная птица, как его называет авва Исаак[158], — хочет проникнуть во всё, попробовать всё. Начинает от создания Адама и заканчивает глубинами и высотами, так что если Бог ему не положит преград, он не возвратится назад.