Ладно, сейчас пусть всё будет прощено. Только впредь будь внимательна, иначе наложу на тебя строгую епитимию! Ведь ты, как невеста Небесного Царя, не должна делать ничего неуместного, а должна со всеми вести себя как самая младшая, быть самой скромной, самой смиренной, со многими слезами на глазах плакать, просить удостоиться радости мудрых дев[202] со всеми ангелами и святыми.
И будь внимательна, добрая моя доченька, ибо ты уже подросла и начинают изменяться помыслы. Начали летать близ тебя стрелы лукавого. Ты же береги [свою] душу, крепко береги свою честь. Христос и Пресвятая Богородица хотят, чтобы мы всегда и во всём были внимательны и имели страх Божий.
Не думай найти радость и покой в том, от чего твоя душа печалится и на чем не [может] почить Божия благодать. Радость — это дар нашей душе от Бога, и если ты ее там[203] смутишь, она не придет вновь, если только ты с большой болью не станешь сожалеть об этом и не покаешься, в чем согрешила. Однако есть ли причина опрометчиво прогонять голубицу благодати[204] и затем с печалью, со многими воздыханиями искать ее, чтобы она снова вернулась обратно?
Многие прогнали радость, неразумно смутили ее, и она более не возвратилась.
Поэтому будь внимательна, хорошая моя девочка. Без твоей матери не делай ни шагу. Не заводи много подружек.
Не люби украшений. Не интересуйся духами. Всё это мирские занятия: насколько излишние, настолько же греховные.
Пусть твоим всегдашним украшением будет страх Божий, а скромной одеждой — смирение. Надежным покровом — Всецарица. Хранителем-наставником — ангел твоей души. Запахом духов — девственное благоухание твоей души и тела.
Да, дитя мое, так твори и будешь жить ныне и вовеки.
Ибо смерть душевная идет рядом с тобой, опережает тебя на шаг, машет крыльями в твоем сердце, летает перед глазами, борется с твоими помыслами. Будь внимательна к своей жизни, крепко береги свою душу!
Да, золотая моя дочь, ведь мир испортился, и искуситель, видя вашу божественную любовь и ревность по Богу, полагает камень преткновения и камень соблазна на жизненном пути. Поэтому слушай мои слова и храни их, чтобы они тебя хранили от преткновений.
Читай божественные книги, чтобы ими просвещался ум, чтобы направлялась на духовный путь твоя душа. И это божественное чтение станет для тебя небесным приданым и вечным богатством.
К тому же будь внимательна, чтобы не ослушаться твоего отца и матери. Берегись случайных встреч с мирскими. Уже миновал малый и невинный возраст.
Не приучайся много говорить, лучше [говорить] мало. А молчание — богатство души. Если приучишься много говорить — и молитву Иисусову вскоре потеряешь, и душу свою очень утомишь, и многим другим [людям,] безусловно, навредишь. Ибо во многословии не избежишь греха[205].
Итак, позаботься, дочь моя, быть всегда разумной, смиренной, послушной, молчаливой, терпеливой, воздержанной, старательной, непрестанно день и ночь молящейся.
Пусть уста твои не оставляют умной молитвы. И увидишь, сколь будет просвещаться ум, как сердце будет источать радость и мир!
Всё делай благоразумно, после доброго совета. Люби исповедь и часто причащайся. Не смотри на мир, чтобы смотрел на тебя Бог.
И если всегда будешь хранить девство тела и души, Пресвятая Дева будет тебя хранить от всякого зла, от всяких врагов, видимых и невидимых.
И я молюсь, дочь моя смиренная, чтобы скоро исполнилась на тебе воля Господня: «Даст ти Господь Бог по сердцу твоему»[206].
Письмо 45-е
Радуйся в Господе, возлюбленный и желаннейший мой сын, весьма хороший, хотя и чуть гневливый, очень разумный, только немного упрямый, очень добрый и немного ревнивый. Молюсь, чадо мое, о том, чтобы скоро увидеть тебя, как желает [того] моя душа.
Получил я твое письмо и прошу, дитятко мое, писать немного разборчивее, потому что из-за помарок я не мог его читать. Ведь я, доброе мое дитя, как ты мог заметить, малограмотный. И только по слогам с усилием это прочитал. И то только отчасти, не всё, так что забывал начало, пока доходил до конца.
Почему же, дитя мое, ты всё жалуешься, что я тебе не пишу? Ведь я, несчастный, даже тем, кто мне пишет, не успеваю отвечать, насколько же более тому, кто не пишет? Разве не знаешь, дитя мое, что это твое письмо побуждает меня тебе писать?
Разве ты не знаешь, что, как у [каждого] монаха, так и у меня много духовных обязанностей, которые не позволяют мне присесть ни на миг? Ибо я обязан молиться о вас. И если не напишу письмо — восполняю молитвой.