И когда ты плачешь со жгучей болью в душе, ибо согрешил, ибо опечалил Бога, тогда, после плача, тебя осеняют утешение и отрада. И тогда открывается дверь молитвы.
Видел я плачущего человека, захотевшего сдержать слезы, когда кому-то случилось войти, и не сумевшего их удержать, ибо они текут с такой силой, будто [человека] кто- то смертельно ранил.
Молитва с болью рождает сокрушение. Сокрушение приносит слезы. Слезы, в свою очередь, рождают более чистую молитву. Ибо слезы, как благоуханное миро,
отмывают грязь, и очищается дыхание Божие, которое, словно некий голубь, затворено в четырех стенах, как бы образованных четырьмя стихиями...[283] И тогда, лишь только рассыплются и упадут стены, голубь сразу возлетает к своему Отцу, от Которого изошел.
Письмо 63-е
Итак, мы сказали, что мы дыхание Божие. Благодаря тому, что у нас есть сродство с Богом, а Бог везде сый, мы всегда рядом с Богом. Мы Его чада. И, видя то достоинство, которое Он нам даровал, — быть Его дыханием, — мы должны быть внимательными, чтобы Его не огорчить.
Предзрех Господа моего одесную мене, да не подви- жуся[284].
А поскольку мы осквернили наш ум, и наше сердце, и наше тело словом, делом и помышлением, то теперь у нас нет дерзновения. Нет у нас брачной одежды. Поэтому мы должны очиститься: исповедью, слезами, болью души и тем, что выше всего, — молитвой, которая человека очищает и делает совершенным.
Одежда, о которой мы поем на Страстной седмице: «Чертог Твой вижду, Спасе мой, украшенный, и одежды не имам, да вниду в онь»[285], — это благодать Божия, которая достигается чистой, [напряженной] до боли, молитвой.
Если у человека с самого начала есть простота, то, молясь, он проливает множество слез. И всё это — благодать Божия, называемая благодатью очищающей, которая, как рыболовный крючок, уловляет человека и ведет его к покаянию.
Наш Бог во всём и ко всем добр, и поэтому Он нас находит, Он нас видит, Он нас призывает. Сначала Он дает нам познать Его. После этого Его узнаем мы, когда Он помажет нас миром Своей Божественной милости.
Поэтому и покаяние, и сокрушение, и слезы, и всё, что происходит с кающимся, — всё это от Божественной благодати. Эта благодать — очищающая, она очищает человека.
Не бывает добра, которое не от Бога, и зла, которое не от диавола.
Итак, никогда не думай, что ты сделал какое-нибудь добро без Бога, ибо как только это подумаешь, сразу отойдет благодать. И ты ее потеряешь, чтобы познать свое немощное состояние, усвоить, [что означает заповедь] «познай самого себя».
Для того чтобы человек познал немощь своего естества, он должен встретиться со множеством великих искушений. И тогда посредством многих испытаний он смиряется и учится истинному смирению. Но требуется время.
Смирение — это не просто слова. Оно не в том, чтобы говорить «я грешен» и тому подобное. Смирение — это истина. Чтобы [человек] познал, что он — ничто. Ничто — это то, что было ничем, прежде чем Бог сотворил всё.
Итак, мы и есть это ничто. Твой корень, твое существование начинается из ничего, и твоя мать — глина, а твой Создатель — Бог. Что у тебя есть, чего ты не получил? А если получил, что хвалишься, как не получивший[286]?
Великий дар Божий — когда человек познает истину. И эта истина, сказал Господь, освобождает нас от греха[287].
Знание о Боге — это видение Бога. Ведь Бог познается духовным знанием, а не естественным. Ибо естественное знание — это рассуждение, которое знает разницу между добром и злом, и это есть у всех людей. А духовное знание происходит от духовного делания с [исполнением заповеди] «познай самого себя». Всё это происходит у нас по благодати Божией посредством молитвы. Благодать Божия видится умно и познается в чувстве ума только в час молитвы.
Образов молитвы много. И все они хороши, если человек несведущ и молится с простотой. Если, однако, кто-нибудь его наставит, а он не послушается, тогда он повреждается и возникает прелесть.
Кроме круговой умной молитвы[288], все другие молитвы могут со временем извратиться, когда теряется простота и человек начинает одобрять сам себя.
284
Ср.:
288
Старец Иосиф так объясняет, что такое «круговая умная молитва»: «...всегда говори Иисусову молитву или устами, или умом. Когда ты постоянно говоришь ее устами, впоследствии ум привыкает говорить ее внутренней речью. Затем ум опускает ее в сердце. И далее там [необходим] труд и дело трезвения: силой удерживать там ум без образов, чистым, внимающим только круговращению молитвы внутри сердца...» См. настоящее издание, письмо 72 на с. 256.