Когда ты — в добрый час! — отправишься [домой] и случится тебе увидеть отца Ефрема, нашего дорогого и незабвенного, передай ему множество поцелуев. И если у него есть в чем излишек, то может и он заказать [для нас] несколько икон, ибо всё, что у меня было, я истратил, и [теперь] мне не хватает только икон[343].
Передай всем наилучшие пожелания, и другу, твоему спутнику, [также]. Мы ждем и его, чтобы он вновь пришел, как он нам сказал, осенью. Если тебя застанет там это мое письмо, напиши мне пару слов, что получил его.
Передай наилучшие пожелания господину Пападимитриу и его супруге, Урании, Никосу и всем.
Я тебя молитвенно лобызаю, и все наши отцы также.
Смиренный Старец Иосиф
Письмо 22-е
Монаху Пантелеимону
Святая Гора, 17 сентября 1958
Чадо мое любимое, утроба моей души, дитятко мое Пантелеимон!
Получил я твое письмо и очень обрадовался о твоем добром здравии. О дорогое мое дитя, ты не знаешь, как я опечалился и как больно мне было, что ты не получил моего письма. Я написал [там] много прекрасных слов об умной молитве, написал и для твоих родителей, и для бабушки твоей Макрины.
Здесь был Бранко — ты знаешь, серб, — и он должен был выйти в мир, и я дал ему письмо вместе с семью драхмами, чтобы он послал его авиапочтой. И когда он вернулся, то сказал, что отдал его на почте. Наверное, почтальон взял себе деньги, не послав письма. Ладно, что случилось, то случилось.
Мне, дитя мое, не в тягость писать тебе, ибо я хочу доставить тебе пользу. Я люблю твою душу, ты — утроба моя. Не забывай об Иисусовой молитве, с ней ты обретешь много благодати, твоя душа станет раем. В этом году к нам приехали из Германии только лишь ради Иисусовой молитвы. Когда ты эту молитву говоришь устами непрестанно, к ней привыкает ум и начинает ее творить внутренней речью.
Ум является кормильцем всех смыслов и мысленных движений, и добрых, и злых. И всё это он низводит в сердце. И если низведенное будет злым, постыдным, лукавым, то сердце, будучи центром, передает это повсюду, как электричество, так что напояет лукавым наслаждением все члены, возбуждая восстание влечений ко всевозможному злу.
Так вот, если ты говоришь молитву непрестанно, то происходит противоположное. Ум ее низводит в сердце. А ты
своим собственным понуждением держи ум только в словах молитвы, так чтобы не принимать никаких мечтаний. Внимай только словам молитвы. Тогда ум, не успевая образовать злой помысл, к чему он привык, очищается и с удовольствием говорит только молитву.
Итак, благодаря непрестанному призыванию, прокладывается путь от ума к сердцу, посредством вдоха и выдоха, и ум, слово и сердце становятся одним, так что сердце очищается и принимает осеняющую благодать. Тогда внутри тебя делается Небо, рай.
До сих пор было делание, а то, что после, называется созерцанием. Достигни этого, и, если сладчайший Иисус подействует внутри тебя, я тебе скажу многое, гораздо более высокое. Ты только понуждай себя. Знай только, что всё дело — в Иисусе, без Него не происходит ничего. Стань достойным, чтобы Он тебя полюбил, и тогда и ты Его полюбишь и Он даст тебе Свою благодать. Сейчас ты уже положил начало. Итак, подвизайся, чтобы это начало не бросить. Учи этому и других там, где ты живешь. Чем больше людей мы наставим, тем больше возлюбит нас Господь.
Передай наилучшие пожелания Магдалине и прочитай ей то, что я тебе пишу, чтобы я не писал ей то же самое. И пусть позаботится и она подобным образом [исполнить написанное,] чтобы усладил ее сладчайший Иисус. И когда вы мне напишете, тогда я снова вам напишу.
Когда ты увидишь, что ум устает говорить Иисусову молитву, тогда говори ее непрестанно устами, а после ум возьмется за нее снова. Вначале требуется труд, но когда пройдут годы, тогда она сама звучит внутри непрестанно. Она сама очищает человека от всех страстей.
Ты мне пишешь о лампадках. Здесь, где мы построили [церковь,] мы их уже повесили. В нижней келлии Святого Предтечи нет лампадок, есть только сделанные из жестянок. Если какая- нибудь добрая христианка там у тебя захочет приобрести для этой келлии лампадки, то будет хорошо. У меня самого лампадки нет, поскольку я даже залез в долг. Ты не траться, ведь тебе приходится и за многое другое платить.
Отец Ефрем сходил в Русский монастырь[344], как ты ему и написал, и взял там икону у Старца Давида[345]. Может быть, он тебе об этом написал.
345
Иеродиакон Давид (Цубер; 1905-1987), в схиме — Димитрий, эконом Русского монастыря Святого Пантелеимона и его представитель в Киноте Святой Горы. Опубликована его переписка с архиепископом Брюссельским Василием: Василий (Кривошеин); архиеп. Переписка с Афоном. Письма и документы. М.-Брюссель; 2012.