На этом событии остановимся несколько подробнее, поскольку сегодня участь отряда Бужиньского представляется поляками как история мучеников, пострадавших от Советов за святое дело борьбы с оккупантами. Но при ближайшем рассмотрении выясняется, что данный отряд был сформирован и ушел в лес 25 марта 1943 г. с исключительно благородной задачей продемонстрировать «присутствие польского солдата на Земле Виленской». И все бы ничего, если б при этом командование Виленского округа АК не обязало его во всех своих действиях маскироваться, как они говорили, «под русских», что выражалось в ношении красноармейского обмундирования и использовании русского языка на боевых заданиях. Тем не менее, по утверждениям польских источников, Бужиньский якобы считал необходимым взаимодействие с советскими партизанами. Те же источники сообщают, что отряд этот весьма быстро разрастался, принимая в свои ряды как бывших военнослужащих польской армии, так и гражданское население, а также поляков и белорусов, служивших в различных полицейских частях, сформированных немцами.
Впрочем, следует отметить, что к тому времени срок пребывания Бужиньского в должности командира отряда уже заканчивался. А потому на его место был отправлен некий ротмистр Зыгмунт Шенджеляж (псевдоним «Лупашко», или «Лупашка»), который должен был найти отряд Бужиньского, имевший базу в районе озера Нароч, и взять командование на себя. «Лупашко» считал, что наличие сильных польских формирований на территории Виленщины заставит советских партизан отказаться от репрессивных акций в отношении польского населения, достаточно лояльно настроенного к оккупационным властям и не желавшего помогать Советам. Но «Лупашко» не успел, командир советского партизанского отряда им. Ворошилова Ф. Марков 26 августа 1943 г. пригласил Бужиньского на переговоры. По прибытии Бужиньский с двумя младшими офицерами был арестован и разоружен, после чего лагерь отряда Бужиньского окружили и разоружили его бойцов.
Впоследствии на базе отряда Бужиньского была произведена попытка создания польского партизанского отряда им. Б. Гловацкого, подчиненного отряду Маркова. Отряд этот, однако, быстро развалился по причине дезертирства большинства бойцов. Часть партизан отряда Бужиньского (данные о количестве сильно отличаются, но максимальная цифра не превышает 80 чел.) была расстреляна. Следует, впрочем, отметить, что первая группа была отправлена на базу литовских партизан и расстреляна там после проведения следствия. Сейчас, конечно, вряд ли можно узнать, каковы были его итоги, но нельзя не учитывать, что у польского подполья отмечались стычки с литовской полицией уже в тот период, когда СССР передал Вильно и Виленщину Литве. Да и у АК с литовским населением всегда были исключительно враждебные отношения, а начиная с мая 1942 г. участились боестолкновения между литовскими оккупационными военизированными соединениями и формированиями АК. Кроме того, к моменту появления польских партизан ситуация дошла до того, что поляки начали ненавидеть литовцев больше, чем немецких оккупантов или советских партизан[111]. А так как в данном случае у Бужиньского значительную часть отряда составляли к тому же и бывшие польские полицейские, то удивляться их судьбе в условиях войны особенно не приходится. Тем более, что известна особая ненависть советских партизан именно к членам различных вспомогательных формирований оккупанта, в которых в Западной Белоруссии, как мы видим, особо высок был процент поляков. Кроме того, историки совершенно не учитывают атмосферу взаимоотношений, преобладающих на оккупированной территории, а зря. Интересно высказался об этом деятель «Национальных вооруженных сил» С. Новицкий: «Трагическая эта история не для всех понятна, но жизнь человека небольшую для нас имела ценность. Сколько было личных счетов, сколько разногласий в оглашении приговоров смерти от "имени Речи Посполитой". Людей отстреливали как уток...»[112] Это надо иметь в виду, а не судить с позиций сегодняшнего дня.
«Партызанты» и общечеловеческие ценности
111
В. Chiari. Alltag hinter der Front. Besatzung, Kollaboration, und Widerstand in Weissrussland 1941-1944. Droste Verlag, Dusseldorf, 1998.
112
Stefan Nowicki. Zapiski i wspomnienia Rocznik Muzeum i Archiwum Polonii Australijskiej. Vol., 1996.