На самом деле понять апологетов польского «чуда» не так уж и трудно: кому бы не хотелось чувствовать себя единственным и неповторимым. Кроме того, незапятнанность сотрудничеством с оккупантами — беспроигрышный козырь, который можно эффектно вытаскивать из колоды по случаю славных юбилеев, чтобы восточные соседи с их мелкой картой в полной мере осознали свою ничтожность. Дескать, пока безупречная во всех смыслах Польша отчаянно сражалась с фашистами, ее сначала подло оккупировали в 1939 г., а потом не давали ее гордым сынам за демократию сражаться, норовя их вместо этого в окопы спровадить, а на тех что не хотели идти на запад вместе с кровожадной Красной армией, так и вовсе головорезов из НКВД насылали!!!
В действительности же, как только перед отцами-командирами из АК высветилась весьма нежеланная перспектива того, что освобождение от гитлеровцев придет с Востока, в Варшаве и в Лондоне настолько обеспокоились, что начали кампанию по привлечению внимания общественности на Западе к факту своего существования. В 1943 г. в «Информационном бюллетене» впервые появляется термин «Польское подпольное государство», а в западных изданиях — англоязычных польских и стран антигитлеровской коалиции — публикации, достаточно подробно описывающие структуру подпольной администрации во главе с вице-премьером эмигрантского правительства, так называемым делегатом правительства в стране, и деятельность подпольной армии.
Помимо этого, 16 ноября 1943 г. эмигрантское правительство в Лондоне направило всем правительствам союзников обращение с просьбой помочь в возобновлении советско-польских отношений и возобновлении обсуждения территориальных вопросов с учетом того, что получение Польшей территории Пруссии и Силезии не может считаться возмещением ущерба за Львов, Вильно и «восточные территории». Образно выражаясь, поляки начали понимать, что на восточных окраинах для них запахло жареным.
В создавшихся угрожающих условиях не дремала и немецкая администрация на оккупированных бывших польских «восточных окраинах», в отличие от своей верхушки достаточно хорошо осведомленная в раскладах действовавших на подотчетной территории «бандформирований». С 1943 г. немцами предпринимаются усилия к тому, чтобы, используя противостояние между структурами АК и Советами, по крайней мере нейтрализовать действия советских партизан, а заодно направить активность польских «партызантов» в нужное им русло. А там, глядишь, и войну в тылу Красной армии организовать, благо опыт у поляков по этой части уже имелся. В воспоминаниях очевидцев тех событий с польской стороны даже приводится совершенно курьезный факт: после стычки одного из польских отрядов в браславском округе АК с крупным советским партизанским отрядом полякам пришлось в спешном порядке удирать через небольшое местечко. «Драп» проходил мимо немецкого поста. Так немцы не только не атаковали бегущих мимо вооруженных поляков, но даже и козыряли им. Что и неудивительно: ситуация, когда поляки и Советы уничтожали друг друга, была гитлеровцам на руку.
Кстати, основания к тому, чтобы при случае рассчитывать на поляков, у немцев были. Это и польские исследователи, освободившиеся от советского рабства, теперь признают. В частности, в одной из работ о национальных взаимоотношениях во время немецкой оккупации делается весьма ценное признание. Высказывается не лишенное основания предположение, что возникновению среди поляков надежд в отношении немцев содействовало то, что несмотря на все ужасы оккупации, поляки чувствовали, что их с немцами тем не менее сближает принадлежность к одной и той же цивилизации, в то время как Советы были в любом случае чужаками, ибо в глазах поляков они были представителями «азиатской» цивилизации. Так что гитлеровский оккупант был, грубо говоря, приемлемее[131].
131
S. Ciesielski. Kresy Wschodnie II Rzeczypospolitej i problemy identyfikacji narodowej, www.akademiaand.pl/druga%20wojna.pdf