— Так всё же — родственники или недруги? Недруги — или родственники?
Глава 13. После битвы
Несмотря на свою странную и извращённую жизнь внутри Мути, Пчёлы — слабейшие из Одарённых людских созданий. Их высший аристократ рода — Трутень — едва ли соответствует по Силе и Умениям заштатному боярину. Но, безусловной опасностью пчелиной аристократии является их выдающееся Умение психических манипуляций и создания нечто того, что наши отцы-основатели называли “программируемым конструктом” Силы. Эти знания, вкупе с редкой жестокостью нравов, коллективным мышлением и неустрашимостью в битве, делают Рой особо опасным противником. (Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное. Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).
— Иди, не задерживай! — в спину снова прилетел чувствительный удар прикладом и Топор, прихрамывая, прибавил шагу.
Колонна пленных, человек двадцать, с трудом пробивала рыхлый мокрый снег, в изобилии насыпанный на речном льду того, что раньше было каналом имени Москвы. Сначала их было больше, но… самых израненных и отстающих лампасники без лишних слов оттаскивали в сторону и, махнул клинком по горлу, оставляли остывать прямо у берега. Теперь их почти вдвое меньше, чем утром, но идут теперь все. Всем хочется жить.
— Господин сержант, — услышал он тихое бормотание справа, — Господин сержант, куда нас ведут?
Обожженный и избитый, рядом с ним хромал новик-ведун Ярик. Так уж получилось, что молодой одарённый был единственным среди пленных, кто имел понятие о медицинской помощи. И вот теперь он шёл рядом позади телеги, на которой с комфортом ехал единственный уцелевший офицер крепости — боярин Баранов. Он был ранен в ногу, его придавило упавшей балкой и слегка оглушило. Боярин лежал на тюке с сеном и всё время молчал, уткнувшись бессмысленным взглядом в небо.
Топор поднял покрытое синяками лицо. Посмотрел в затянутый тучами небосклон, слизнул каплю дождя с губы и ответил:
— На северо-восток вроде.
— Но там же Ближняя Муть! — ужаснулся парень.
— Прекратить разговоры! — обжёг обоих мастерски направленный удар хлыста.
Оба замолчали надолго.
Топор продолжил разговор только после того, как охрана остановила колонну под остатками моста, переброшенного когда-то через канал. Они уже примерно час шли через пустоты в сплошной пелене Мути. Проплешины открывались, словно по волшебству. Топор заметил, что теперь впереди отряда на огненно-рыжем циклопе постоянно едет воин с зелёным светом внутри шлема. Он то и дело тыкал в Муть длинным копьём с каким-то блестящим артефактом на конце. Туман, нехотя и медленно, рассыпался на несколько метров в ширину, чтобы затем сомкнуться через какое-то время позади колонны.
— Воин-Шершень, — чуть слышно прошептал Топор и легонько толкнул спящего Ярика, — Слышь, ведун. Тебя учили использовать такое копьё?
Ярик подобрался, присмотрелся к артефакту:
— “Дыхание Неба”[6]. Только читал о таком.
— Сможешь провести нас сквозь Муть, если я тебе такое достану?
— Думаю, смогу. Ничего сложного в этом нет.
Топор лениво огляделся на отдыхающих вдоль тропы лампасников:
— Всё время будь рядом со мной. Как крикну — хватай копьё и ходу в лес.
— А этот, — подросток кивнул на зеленоголового всадника.
— А этот — мой, — процедил Топор сквозь зубы.
В этот миг он увидел прямо перед носом пылающий зелёным пламенем наконечник копья. Зловонное дыхание циклопа пробежало по лицу, и Топор поморщился. Копьё уперлось в глотку, переместилось под подбородок и сержант с трудом сдержал стон от обжигающей боли.
“Ты что это задумал, червь?”, — отчетливо проступили в голове чужие мысли, — “Я тебе кишки вырву и заставлю их сожрать!”.
Наконечник отошёл в сторону и Топор рухнул на колени. Шершень гортанно засмеялся, затем махнул копьём в воздухе, показывая направление на зелёный туман.
— Поднимайтесь, скоты! — заорал надсмотрщик, шлёпнув в воздухе кнутом, — Пора в путь!
Отступление. Развалины Мясухи.
Великий Князь Орловский, с воеводами и дружиной, встал в сотне саженей перед воротами того, что раньше называлось крепостью Мясуха. Позади суетились немногочисленные слуги, разбивая временный лагерь внутри дымящихся развалин.
Впереди, с поднятыми стягами, разворачивалась вышедшая с дороги колонна тяжёлой панцирной пехоты.
— Вижу значок Южного Полка, — проговорил седой воевода, — Стало быть, сам воевода Чернов-Кобылин пожаловал.
— А этот боярин…?
— Чернов? Племянник его, вроде бы.
Князь ещё больше поморщился:
— Невместно мне с ним первым говорить. Никита Михалыч, выезжай вперёд.
Седой воевода и два боярина вслед за ним выдвинулись вперёд на полсотни шагов. Навстречу им выехала тройка всадников на чёрных циклопах, с белыми и зелёными лентами в гривах.
Всадники сблизились, тот, что ехал посередине, необычайной грузный и мощный воин, снял шлем и поклонился седой головой своему виз-а-ви[7]:
— Рад видеть тебя, воевода Пестов. Здоров ли твой Род, счастлив ли твой Князь?
— И я рад видеть тебя в здравии, Григорий Иваныч! Слава Тотему, все живы-здоровы!
Выдержав приличия, врановский воевода махнул рукой своим сопровождающим и те немедля развернулись и неторопливо отправились назад. Воевода спрыгнул с циклопа и, взяв того в повод, спросил Пестова:
— Могу ли я пройти к князю?
Тот, зеркально повторив маневр Врана, показал место рядом с собой:
— Пройдёмся, Григорий Иваныч!
Они, не спеша, не роняя чести, поскрипели пешком к ожидающему неподалёку князю. Пестов, немного склонив голову к коллеге, тихо произнёс:
— Рой. Боярин Чернов и все сопровождающие мертвы.
Чернов-Кобылин сбился с шага и посмурел лицом:
— Княжна?
— Не нашли. Нет ли у тебя Следа Крови[8]?
— Нет… И быть не может, то княжье дело!
Они приблизились к князю и припали на одно колено перед ним. Князь жестом отослал своего воеводу обратно в строй, обратившись к воеводе Вранов:
— Встань, верный слуга брата моего!
Тот поднялся на ноги, уперев тяжелый взгляд в князя. Орловский вернул такой же и, не отводя глаза, сказал:
— Скорблю о потере в твоем Роду, воевода! Мы прибыли слишком поздно. Он погиб, как достойно умереть честному воину, от железа в грудь, с железом в руке!
Воевода повторно склонил голову. Князь спросил:
— Как так случилось, что княжна путешествовала с таким небольшим сопровождением?
— Ваше Высочество, мы должны были сопровождать её, но кто-то сжёг мост у Бутаковской Башни, и княжна конно, с ближней свитой, отправилась в объезд, пока мы настилали новый. С ней было десяток воинов, из них трое бояр и один ведун…
— Ладно. Будем ставить лагерь пока что, — князь кивком указал на шатры внутри развалин, — Разбивайте свои палатки у ворот. Мои разведчики отправились на поиски Пчёл. Может быть, успеем вернуть полон…
Глава 14. Весенний Гримуар
Падение Небес, Апокалипсис, Судный День, — у того страшного Дня много названий. Но суть одна — в мгновение ока сгорели сотни тысяч человек. От голода, холода и болезней умерли миллионы. До сих пор самые отчаянные разведчики не рискуют уходить за границы известных нам территорий. Мы знаем, что бывшее Подмосковье обитаемо, благодаря (и вопреки) радиации и Мути — но насколько плотен туман ужаса за теми границами! Дикие земли на юге, Северный след до мёртвого Новгорода, сильно загрязненные берега Волги… На западе, до бывшей Калуги, как и на севере, много относительно чистых мест, но Медведи и Кабаны плотно прикрыли там свои границы.
(Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное. Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).
6
“Дыхание Неба” — артефакт природного происхождения, используется для бесконтактных манипуляций с Мутью.
8
След Крови — артефакт поиска конкретного человека, представляет собой небольшое двойное кольцо, которое начинает вращаться на пальце внешним кольцом, когда он оказывается в направлении нахождения владельца крови. Чем быстрее вращение — тем ближе пропавший.