Разиня Гилл, скор спорчушь, тверд одёрнуть, (диагностируя сквозь слухотруб что имелось дело тут с нарочито постпуберального гиперфизарного типа Хайдельбергского челоляйха1 пещерной этикой) припо́тнял свою косовпередку, плохой Светогоречь хороший муррох и дублен кивох был на это ибо был он алчень благодарен, как и любой благоразумный человрак, с бесконечным тактом в деликатной ситуации видев щекотливую природу сего пагубной темы, поблагодарил ех за сведения полученные и время дня (ни малейшего удивлизнака всё-равно была что сова то Божемь часов было) и, на смиренной вахте чтоб поприветствовать своего Тускминистра2 и он буде золодырем Зиякой, а ты его могутхлой истошью, пошел по своим делам, кем бы они ни были, салютуя трупам, как что-то естевстречное (они могли его и загнать если б воз'оленились до монтикул его скальпа и перхо́ты пометов озарубливать его след) в сопровождении своего верного хрычуна и перманентного задумия, вербажливого; я повстречался с тобой, пташка, слишком поздно, иль есль нет, слишком червячо и рано: с меткой для илдиота3 посказал на своем второртовом языке столько бигтаймеровых вербатных4 слов сколько мог балбли вызвать в памяти в тот самый квельдня5 канун, пред часом щеболтания певц6 в суматохерках меж Друидией и Бездсонным Морем, когда ужинный прилив и сувенир Шарлатану Моллу смежно шли нежно и вместе с тихими потемнениями Гранда и Рояля, бб, флитмансфлух7, тть, увила ограду когда как на многий мягкозыков хитроздёж безмолвный отречь идиоты в поцелупу, Арванда всегда устьюпчива, в то время как, изучая воздующие кастели и испещряющие коров залпы над нораном, исплюнул он в осторожной вообращенности муизаиков завет какой-то о своей плите очага8, если вам будет угодно, (Ирландские слюни, мойше дохнул9, но толи уважаемый со знаменимыми связями чувак Ирло-Европейских восхождений с хорошо одетыми идеями кто знал как комильфошь, как например, что́ отхаркивают Мр Линамвздох или Мр Линамсмех таким черствым манером, нет спасибо вам! когда был у него шарфик раздрасунутый в кармон, емать?) музокормленный своими маслями отужинав как алкашом блюда и похлебкой что по-снобски окрестукнул он Персик Бомбей (это- по-сырому только Луканпуканский пильзен-пай10 который она знает какой сенáфенный11 и пиберный12 ему), высший из непревзойденных горошков, скатанный в мячики под минсхожьим13 молоком в белосолодовый винокисл, провиант что жулёк сей хрипло смаковал, мякинил, в сневельный сезон, быв столь ж доволим как твоя крыса фенхелем; и по сему торжествующему поводу счастливого спасения, для венчания отваги во вмелю, этот региональный блюдырь, бенжамин с варёнок, с испольской оливкой на средоточие ее зейнита14, обручалось (поркограссо!15) эребускнутое очень делюксвкусно с бутылкой Фенис-Бруери '9816, последуемой на второе свадьбение Пиесспортером, Гран Кюр17, у обоих из которых лелеямых стологней (хоть и скромен сей банкет это ж лиемана18 прощальный) он упорно обнюхивал паутиненные коркой пробки.
Хам ужинает и пьет