– Тоши! – кричит женщина. – Иди сюда, да поживее, помоги своей дерани.
– Не понимаю, – шепчет Ади, изо всех сил стараясь вспомнить все известные ему слова на панджаби.
– Прошу вас, мистер Шарма, – шепчет в ответ стервятник. – Чуточку внимания, и вы все поймете.
– Но кто такая дерани?
– Жена брата мужа вашей бабушки, ее невестка, как еще говорят. А теперь, пожалуйста, помолчите.
Нани приседает под бельевой веревкой, чтобы пересечь террасу, и смотрит вниз, во двор, где на плетеной кровати, чарпаи, сидит, опираясь на трость, старуха, похожая на мудрую волшебницу или ведьму. Посреди двора стоит и светится, как тандыр возле ресторана, глиняная круглая печь, и невестка Нани ставит в нее пресные лепешки. Две маленькие девочки носятся по двору кругами, гоняясь друг за другом по очереди.
Ади чувствует шок и жар взрыва прежде, чем слышит грохот. Сначала ему кажется, что это взорвался тандыр, но, задержав дыхание на долгое и тягучее мгновение, он видит, что ночь сменилась днем, что двор осветился и все стоят, застыв на месте, в растерянности глядя вверх, в пустое небо.
Потом раздаются звуки – рев, треск, крики. Нани перебегает террасу и смотрит в сторону, зажав рот рукой. На другом конце улицы горит большое здание – какая-то фабрика, во дворе которой сложены деревянные бревна. Сам воздух вокруг него, кажется, пылает ярким ореолом, а оранжевое пламя становится все выше с каждым ударом сердца. Оно выпрыгивает из разбитых окон, щелкая, как пасть голодной собаки.
Прислушавшись, Ади понимает, что это не крики боли. Кричат мужчины, идущие по улице плотной группой и скандирующие: «Па-ки-стан Зин-да-бад[17]». Теперь он их видит, и они напоминают ему болельщиков, которые во время матчей по крикету с Пакистаном так же ходят по улицам и орут «Ин-ди-я, Ин-ди-я». Только эти мужчины несут не корявые плакаты, а горящие факелы, и машут не флагами, а мечами, блестящими красным и желтым в свете костра.
Нани сбегает по винтовой лестнице во двор и берет на руки одну из маленьких девочек. Невестка хватает вторую. Старуха встает с чарпаи, двойные двери дома распахиваются, и во двор выходит, опираясь на костыль, хозяин дома, сардаар-джи. При виде него женщины как будто чувствуют облегчение, но лишь ненадолго.
– Тусси ките си? – спрашивает Нани: «Где ты был?», но мужчина не отвечает. Он хромает на левую ногу, однако высокий и сильный, широкоплечий и мощный, как рестлер. На нем военная форма, но не камуфляжные штаны, а широкие шорты цвета хаки и длинные носки, в которых он выглядит немного нелепо, как взрослый мужчина в детской одежде. Как британский солдат из учебника истории, понимает Ади. Через плечо у сардар-джи висит длинная винтовка, а в руке он держит меч, тускло сияющий в бледной ночи.
Сзади подходит долговязый мужчина с двумя черными канистрами и ставит их посреди двора. Наверное, думает Ади, это его брат, муж дерани.
– Би-джи, – говорит здоровяк старухе, кланяясь, чтобы коснуться ее ног. – Возьмите их. – Он указывает на канистры. – Вы знаете, что делать.
Ади вдруг осознает, что многое понимает на панджаби. Может быть, эти подслушивания телефонных разговоров Ма были не такими уж бесполезными.
Старуха кивает, хлопает мужчину по спине, и он поворачивается к Нани, которая стоит неподвижно. У него густая черная борода, остекленевшие глаза блестят злобой, и Ади вспоминает глаза отца много лет назад, когда он каждый вечер выпивал по бутылке премиального рома «Старый монах».
Нани, так и держащая девочку на руках, качает головой. Она подходит к мужчине и так быстро кричит что-то на панджаби, что Ади, как ни старается, не может разобрать ни слова.
Мужчина улыбается ей леденящей кровь улыбкой, сверкающей, как меч у него в руках, и с размаху бьет Нани по лицу так сильно, что она едва не падает. Нани смотрит на него пылающим от ярости взглядом, девочка у нее на руках принимается хныкать. Дерани бросается вперед, обнимает Нани и утаскивает прочь.
По-прежнему улыбаясь, здоровяк стягивает тюрбан и распускает волосы; густые кудри доходят ему до пояса. Он передает меч своему брату, который закончил стаскивать посреди двора разбитые деревянные ящики, газеты и простыни и теперь стоит, опустив плечи, и смотрит на другую маленькую девочку, спрятавшуюся за спиной дерани.