– Мэм, я… Я просто подумал, вы сказали «гаали», то есть тоже произнесли слово на хинди. Технически, вам следовало бы сказать «ругательство», или «нецензурное слово», или «непечатное слово», или…
На задних скамейках раздались фырканье и хихиканье, но взгляд мадам Рой тут же всё остановил.
– От тебя, Ади, я этого не ожидала, – сказала она, качая головой.
Впрочем, больше она ничего не могла сказать, верно? Он просто следовал закону, который никто не соблюдал, кроме как в разговорах с учителями. К тому же следовал ему лучше, чем она сама. За это она не могла его наказать, хотя он достаточно понимал, чтобы не быть в этом уверенным. Существовала сотня оправданий, которые она могла бы найти, если бы захотела, и много разных видов наказаний. Нет никого изобретательнее учителя, жаждущего мести.
– Почему на тебе полубрюки, Ади? – спросила мадам Рой и закусила губу. Она нашла его ахиллесову пяту. Хихиканье вновь наполнило класс, доползло до задних рядов и переросло в откровенный смех. На этот раз мадам Рой не стала его прекращать. Она стояла и улыбалась Ади, ожидая его ответа.
Дверь в класс открылась, вошла мадам Джордж, учительница английского языка, и Ади наконец перевел дыхание. Он нравился мадам Джордж; она ответит за него, он не сомневался.
– Простите, я опоздала, – сказала мадам Джордж, остановилась и взглянула на Ади, неловко стоявшего за столом. Она подошла к учительскому столу и положила сумку. – Дальше я сама, спасибо, мадам Рой.
Мадам Рой кивнула, натянуто улыбнулась Ади и раздраженно вышла.
– Садитесь. – Мадам Джордж повернулась, чтобы протереть доску, и Ади сел. Она больше не смотрела на него, и он всей душой был ей благодарен.
Утро медленно испарялось в июльском зное и висело, тяжелое и влажное, над их сонными головами. Остаток дня прошел спокойно, Ади пообедал за своим столом, а перерыв провел, разглаживая ногтем алюминиевую фольгу. Неприятность случилась на физкультуре, последнем и самом длинном уроке. Он не мог сегодня выйти в поле, ни в коем случае, но и оставаться в классе тоже не мог, потому что какой-нибудь учитель непременно появился бы и поднял шум. Было лишь одно место, о котором Ади мог думать, и обычно он старался его избегать, боясь, что его осмеют как китааби кида. Но сегодня стать книжным червем было наименее ужасным вариантом из тех, какие у него были.
Он быстро шел по коридорам, целеустремленно мчась мимо учительских, пока не добрался до открытого прохода на четвертом этаже, соединявшего главное здание школы с библиотекой. Там сидела компания старшеклассников, игравших в дурацкую игру, где надо делать вид, что мраморные плиты на полу – лава, а линии между ними – мосты. Парень пытался перепрыгнуть через веревку, а девчонка – поймать его, и Ади не мог представить, зачем играть в такую детскую игру, да еще с девчонками. Когда парень споткнулся и чуть на нее не упал, а она расхохоталась так, будто с ней в жизни ничего смешнее не случалось, он глубоко вздохнул и побрел прочь. Он зря волновался – никто из них не обратил на него никакого внимания. «Интересно, – подумал он, – не появилась ли у него новая сверхспособность: ходить повсюду незамеченным, невидимым, как призрак, бесшумным, как шпион?»
В библиотеке было сумрачно и пустынно, пахло пожелтевшими книгами. Библиотекарь торчала за столом у двери, как статуя-хранитель, мрачный Ганеша, отгоняющий своенравных духов. Она посмотрела на него поверх квадратных очков и вновь склонила голову над журналом. Он почтительно поклонился ей, но она и глазом не моргнула, разве что задумалась на миг, какие неприятности принесет ей этот похожий на мышь мальчуган в слишком широких шортах. Не говоря ни слова, она вновь уставилась на голого по пояс Шахрукх Кхана[7], и Ади как мог бесшумно прокрался мимо нее.
Вдоль стены тянулись сине-серые окна, создавая ощущение прохлады и покоя, защищая от палящего дня. Обводя глазами полки раздела «Природа», он решил, что с этого дня будет проводить здесь все уроки физкультуры.
– Что ты нашел? – прошептал голос над его плечом, и Ади чуть не вскрикнул. Повернувшись, увидел странную девочку.
– Ничего.
– Ничего? – Она посмотрела на книгу, которую он держал в руке.
– Просто книгу о… – он показал ей обложку, – птицах.