Ни один римский историк НИ РАЗУ не упоминает ничего подобного.
Против роскоши и корыстолюбия высказывается ТОЛЬКО христианская религия.
Если сущность государства — справедливость, то был ли Рим когда-нибудь государством?
Августин старается понять, в чем именно современные ему римляне-язычники видят основную задачу государства.
Почитатели римских богов считают единственной задачей государства — процветание. Процветание в мире и богатстве, наслаждении и удовольствиях, в комфорте и тщеславии. Забота о собственности, а не о нравственности. Только бы эта счастливая жизнь не омрачалась страхом нашествия неприятеля или другими бедствиями. (А не похоже ли это на современное государство?)
Даже сам Цицерон считал, что в эпоху гражданских войн римское государство уже не было государством (то есть res publica — «делом народа»). И в управлении государством уже не было справедливости. «Ибо мы, вследствие своих собственных пороков, а не какой-нибудь случайности, государство сохраняем на словах, но в действительности уже давно его утратили»152.
Как можно после этого обвинять христиан в гибели римского государства, если пороки римлян погубили его задолго до рождения Христа?
Но Августин идет в своих рассуждениях еще дальше. Он утверждает, что римское государство никогда не было государством в первоначальном смысле этого слова («делом народа»). Оно никогда не было подлинно справедливым. А было государством лишь до известной степени. И древнейшими римлянами управлялось лучше, чем позднейшими.
Истинной справедливости нет нигде, кроме того государства, в котором царствует Христос — в Граде Божием, в Царстве Божием. И только это государство можно назвать с полным правом res publica — «народным делом», «народным достоянием».
Насколько это определение государства отличается от того, что нам преподавали в школе: государство — это орудие эксплуатации угнетенного класса!
Далее Августин обращается к вопросу о врожденном благочестии римлян. И на многочисленных примерах, взятых из римских историков, показывает, что такового не существует.
Августин рассматривает и вопрос о том, призваны ли римляне править миром. И доказывает, что сами римляне — рабы своего желания властвовать.
Исправленная формула исторической миссии Рима
Августин рассмотрел подробно все составляющие «римской формулы» и выяснил, что они ложны.
Что же он делает дальше? Призывает ли он римский народ отречься полностью от своих представлений о себе?
Нет.
Августин корректирует «римскую формулу» и призывает римлян понять, в чем именно заключается истинное благочестие. Ведь римляне убеждены, что именно благочестие — главная отличительная черта римского народа.
А подлинное благочестие — это почитание истинного Бога, а не бесов.
Не нужно отказываться от представлений о себе, как о народе. Нужно лишь довести до логического конца те представления, которые мы впитали. Если нас (древних римлян) учили, что главная наша отличительная черта — это благочестие, то нужно верно понять идею о благочестии — отказаться от почитания бесов и служить Истинному Богу.
«Если есть в тебе от природы какое-либо превосходное дарование, оно может очищаться и совершенствоваться не иначе, как посредством истинного благочестия; нечестие же его губит и навлекает на него наказание»153.
Если действительно римскому народу даровано Богом нечто прекрасное (особое благочестие), то римляне, следуя своему особому дару, должны уверовать в Христа. И, приобретя истинное благочестие, римляне войдут в Град Небесный, станут его гражданами и будут царствовать в нем истинно и вечно.
Не нужно пытаться сломать и опровергнуть народную формулу. Покуда мы разговариваем на родном языке и вырастаем в рамках родной культуры, национальные формулы осознанно или неосознанно будут присутствовать в нашем сознании. Но эти формулы необходимо преобразить и сделать их универсальными и подходящими для всех христиан.
Сердцевину национальной формулы нужно сделать христианской. И тогда национальная формула станет формулой воцерковления народа. Это не значит, что весь народ станет частью Церкви. Это значит, что воцерковление национальной формулы — самый простой и естественный способ созидания национальной Церкви, являющейся частичкой Церкви Вселенской.