На первый взгляд, может показаться, что «Повесть временных лет» — это собрание разрозненных и не имеющих ничего общего между собой историй. Но первый взгляд оказывается ошибочным. В летописи есть единый сюжет, есть основная линия повествования, объединяющая это множество историй, созданных разными авторами. Точнее несколько сюжетов и несколько историй, созданных, по всей вероятности, разными авторами. Вычленить эти истории не просто. Мы попытаемся это сделать, попытаемся выделить и главные темы, которые объединяли летописцев на протяжении многих веков.
Текст из цитат
Необходимо отметить еще одну важнейшую особенность «Повести временных лет». Это текст, наполненный цитатами из других текстов; это текст, состоящий из цитат.
Одно из определяющих убеждений летописца состоит в том, что «нет ничего нового под Солнцем», все уже было ранее; нового, чего бы еще не было, не бывает. И все важное, все достойное упоминания уже было описано — в библейских исторических книгах, в византийских хрониках или других «святых книгах». Нужно только понять смысл происходящего и найти в «святых книгах» аналогичное событие. Один и тот же текст может почти дословно повторяться в летописном тексте несколько раз и оказаться цитатой из византийской хроники или библейских книг. Летописца интересуют не факты, а смысл происходящего. Он пытается осмыслять историю по аналогии со знакомыми ему текстами — с библейскими и с византийскими хрониками.
Самый яркий пример — захват христианского города язычниками. Этот сюжет повторяется в «Повести временных лет» два раза: при описании взятия Константинополя Олегом, а затем — князем Игорем. Лаврентьевская летопись, продолжая повествование «Повести временных лет», практически теми же словами описывает взятие Киева (нового Константинополя) татаро-монголами. И эти слова оказываются цитатой из перевода на славянский язык византийской хроники продолжателя Георгия Амартола.
Весь текст «Повести временных лет» переполнен цитатами — из библейских текстов, из «Палеи Толковой», из «Хроники Георгия Амартола», из «Жития Василия Нового», из «Откровения Мефодия Патарского» и т. д. Летописец осмысляет событие через соотнесение его с аналогичным и уже описанным событием.
Аналогии ищутся не только к событиям, но и к людям. Причем в разных ситуациях один и тот же человек может соотноситься с разными людьми. Так князь Владимир при описании его рождения от свободного и рабыни сопоставляется с библейским Измаилом, от которого пошел великий народ. При описании его женолюбства он сопоставляется с Соломоном, а при подведении итогов жизненного пути он сопоставляется с равноапостольным Константином Великим. Княгиня Ольга соотносится с библейской царицей Савской и с равноапостольной Еленой — матерью императора Константина Великого. Святополк Окаянный, убивший своих братьев — святых князей Бориса и Глеба, по своему прозвищу сопоставляется с братоубийцей Каином, по своему рождению — с Авимелехом, который был зачат от прелюбодейного союза Гедеона и наложницы и погубил 70 своих братьев; о смерти же Святополка рассказывается аналогично смерти Антиоха IV Епифана, как она описана во 2-й Маккавейской книге162.
Всё уже было. Ничего нового быть не может. Чтобы понять происходящие события, нужно найти в «священных книгах» аналогичные события и тем самым разгадать их смысл.
Если нам кажется, что этот способ осмысления по аналогии применяется только в средневековых текстах, то мы ошибаемся. Осмысление события по аналогии — наиболее употребимый метод исторического исследования. Только круг текстов, в которых ищется аналогия, радикально отличается в разные времена, в разных культурах, в разных моделях истории.