Верую…
9. Во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь.
А вот и ответ на вопрос «Кто мы?». Самый верный ответ. В христианской модели истории МЫ — это единая Святая, Соборная и Апостольская Церковь, народ Божий Нового Завета.
10. Исповедую едино крещение во оставление грехов.
В десятом члене Символа Веры открывается средство, через которое человек соединяется с Церковью — крещение.
11. Чаю воскресения мертвых. 12 И жизни будущаго века. Аминь.
А вот и ответ на вопрос «Куда мы идем?».
Мы идем в Царство Божие.
Вот простая модель истории православного Символа Веры.
В заключение предлагаю Вам подумать над двумя «простыми» вопросами:
— Может ли историк быть христианином?
— Может ли христианин не быть историком?
Зачем нужно выделять модели истории?
В этой и предыдущих наших книгах194 мы рассмотрели множество моделей истории. И все мы рассматривали по одной схеме: мы старались понять, как тот или иной автор отвечает на вопрос «Кто мы, откуда пришли и куда идем?»
Этот вопрос и ответ на него содержится в каждой исторической концепции, в любом представлении о прошлом. Именно поэтому выделение моделей истории позволяет сравнивать между собой исторические представления самых разных времен и народов.
А для чего мы сопоставляем модели истории?
…чтобы увидеть все их многообразие?
…чтобы понять, что они противоречат друг другу?
…чтобы усомниться в самой возможности понять историю; усомниться в возможности найти верное понимание истории?
…чтобы увидеть, что все модели истории одинаково ошибочны?
…чтобы убедиться, что все модели истории имеют право на существование и все в какой-то степени приоткрывают реальность?
Нет!
Мы изучаем модели истории и сравниваем их только для того, чтобы найти истинную модель истории.
Мы пытаемся понять, чем модели отличаются друг от друга. Пытаемся найти критерии сопоставления моделей. Пытаемся найти ту, которая отличается от всех остальных. Пытаемся найти признаки истинной модели истории.
Обращение к моделям истории позволяет нам увидеть, как вообще устроено понимание истории (оно устроено совсем не так, как обычно мы склонны думать). Принято считать, что сначала мы собираем как можно больше исторических фактов; потом пытаемся их систематизировать; распределить факты по шкале времени (выделить то, что происходило раньше, а что позже); найти причины и следствия. И в итоге получить общую концепцию истории, общее представление о коренных и наиболее значимых изменениях, о направлении движения, о законах, которым подчиняется история. Это простая, привычная и понятная схема.
Когда же мы обращаемся к моделям истории, мы убеждаемся, что наше понимание прошлого устроено по-другому. Мы не выводим наше представление о прошлом из анализа множества фактов. Напротив! Сами факты мы отбираем из множества событий в строгом соответствии с нашим пониманием прошлого, с нашей моделью истории. И главный вывод состоит в том, что само наше понимание истории устроено совсем иначе.
По началу это пугает, так как выбивает опору из-под наших привычных исторических представлений. Но углубление в этот вопрос позволяет построить новое понимание, которое, как представляется, более жизнеспособно.
Еще до того, как кто-либо начал свой рассказ, он уже решил, какие события являются значимыми и определяющими, а какие мелкими, второстепенными, о каких и вообще не стоит упоминать. Еще до того как кто-либо начал свой рассказ, он уже имеет представление о причинах событий. А затем он уже отбирает факты в соответствии с этим представлением. Это основа любой модели истории. И в каждой модели это понимание причин будет отличаться.
Когда мы начинаем это понимать, то становится действительно страшно! Ведь тогда получается, что все наши представления полностью субъективны, что они зависят лишь от той модели истории, которая принята в нашем обществе, в нашем окружении. А так как этих моделей, как мы видели, огромное множество и эти модели противоречат друг другу, отрицают друг друга, то начинает казаться, что познание прошлого вообще невозможно!
194
Имеются в виду книги, созданные на основе Тихорецкого семинара: «Кто мы? Размышления и философии истории», «Понимание божественного промысла: очерки истории. От древнейших текстов до Нового Завета» и данная книга.