Действительно ли люди не способны осознавать риски?
Почему же многие не замечают, что они неправильно понимают, что стоит за словами «вероятность дождя»? Что незнание различия между относительным и абсолютным рисками может привести к нежелательной беременности и аборту? В конце концов, и прогнозы, в которых говорится о вероятности дождя, и боязнь приема противозачаточных таблеток мы наблюдаем с середины 1960-х гг., а волны страха перед пугающими рисками снова и снова накатывают на людей при возникновении каждой новой угрозы, будь то эпидемия коровьего бешенства, атипичная пневмония или птичий грипп. Почему же люди не учатся на прошлом опыте?
Многие эксперты полагают, что люди по своей природе не способны осознавать подобные вещи. Попытки заставить людей учиться на своих ошибках, утверждают они, как правило, терпели неудачу. Основанный на этом мрачном взгляде на человечество отчет об исследовании, выполненном по заказу Deutsche Bank, приводит перечень ошибок, которые мы, «Гомеры Симпсоны»[3], совершаем вопреки здравому смыслу{13}. Популярные книги повторяют те же выводы, представляя Homo sapiens «предсказуемо иррациональными» существами, которых должны наставлять на путь истинный немногие действительно здравомыслящие люди, живущие на Земле{14}.
Я придерживаюсь другой точки зрения. Люди вовсе не глупы. Проблема состоит в том, что в нашей образовательной системе имеется удивительный пробел в области обучения рисковой грамотности. Мы учим наших детей «математике определенного» – геометрии и тригонометрии, – но не «математике неопределенного», оперирующей статистическими данными. И мы даем им знания биологии, а не психологии, которая выражает их страхи и желания. Даже эксперты, как это ни странно, не обучены способам предоставления широкой публике информации о рисках в понятной для них форме. И возможно, что имеет место несомненная заинтересованность в запугивании людей: ради того, чтобы поместить свою статью на первой странице, чтобы убедить людей отказаться от своих гражданских прав или чтобы продать какой-то продукт. Все эти внешние причины усложняют проблему.
К счастью, у этой проблемы есть решение. Кто бы мог подумать несколько сот лет тому назад, что так много людей на Земле будут учиться читать и писать? Вскоре мы увидим, что каждый, кто захочет, сможет научиться грамотно разбираться в рисках. На основе своих исследований и исследований моих коллег я утверждаю, что:
1. Каждый может научиться справляться с рисками и неопределенностью. В этой книге я объясню принципы, которые легко сможет понять любой, отважившийся их узнать.
2. Эксперты являются скорее частью проблемы, чем ее решения. Многие эксперты, пытающиеся решить проблему понимания рисков, не обладают достаточными навыками, позволяющими им информировать о рисках, и преследуют собственные интересы, не согласующиеся с вашими. Гигантские банки разоряются именно по этим причинам. Мало чего удается достичь, когда не обладающие рисковой грамотностью индивиды начинают руководить людьми.
3. Меньше значит больше. Когда мы сталкиваемся со сложной проблемой, мы ищем сложное решение. А когда оно не работает, мы ищем еще более сложное. В нашем нестабильном мире это большая ошибка. Сложные проблемы не всегда требуют сложных решений. Чрезмерно сложные системы – от налоговой системы до системы производных финансовых инструментов – трудны для понимания, просты в использовании и потенциально опасны. И они не повышают доверие людей. Простые правила, напротив, могут сделать нас более умелыми, а окружающий мир – более безопасным.
«Осознание» подразумевает сообразительность, проницательность и мудрость. Но осознавать риск – это больше чем быть хорошо информированным. Осознание риска требует смелости смотреть в лицо неопределенному будущему, проявлять несогласие с властями и задавать критические вопросы. Мы можем вернуть себе дистанционный контроль за нашими эмоциями. Использование человеком своего разума без руководства со стороны других людей влечет за собой внутреннюю психологическую революцию. Такой мятеж делает жизнь более информированной и менее тревожной. Я написал эту книгу, чтобы подбодрить людей, способных осознавать риск.
Как научиться осознавать риск
3
Гомéр Джей Си2мпсон – один из главных героев мультсериала «Симпсоны», воплощает в себе несколько американских стереотипов рабочего класса.
14
Старомодный «жесткий» патернализм предполагает, что люди эгоистичны и нуждаются в руководстве для того, чтобы вести себя в интересах общества, в частности, соблюдать законы и платить налоги. В книге «Nudge» (Thaler R., Sunstein C. R., 2008) предложили версию «мягкого» патернализма, который слегка «подталкивает» людей к принятию решений в их собственных интересах. Хотя мягкий патернализм не предполагает использование силы, он более радикален, чем жесткий патернализм, поскольку предполагает, что люди даже не знают, в чем заключаются их интересы (Rebonato R., 2012). Новый аргумент заключается в том, что поскольку люди имеют систематические когнитивные иллюзии, то патернализм необходим для изменения их поведения. Но этот аргумент нельзя признать правильным. Когнитивные искажения не подразумевают патернализма (Berg N., Gigerenzer G., 2007).
Важнее всего то, что слабые когнитивные способности не записаны в наших генах, а во многом являются следствием отсутствия среды, стимулирующей интеллектуальную деятельность, в том числе и в школах. В результате мы наблюдаем низкий уровень IQ, часто трактуя его как врожденный, хотя он может быть значительно улучшен за счет обучения (Nisbett R. E., 2009). Почему, допустим, дети, рожденные до 15 сентября, имеют более высокий IQ, чем рожденные после этой даты? Ответ заключается в том, что в большинстве стран учебный год начинается приблизительно 15 сентября, а следовательно, дети, рожденные после этой даты, должны ждать следующего года, чтобы быть принятыми в школу. Этот факт позволил провести эксперимент в естественных условиях. Когда интеллект детей, имеющих преимущество в возрасте на 1 год при поступлении в школу, сравнивался с интеллектом тех, кто уже один год обучался в школе, то оказалось, что дополнительный год обучения в школе обеспечивал вдвое более высокую ценность в сравнении с одним годом, проведенным ребенком вне школы (p. 42).