Срочно иду сбывать золотишко, а потом в магазин за бумагой, проявителем, фиксажем и на всю ночь в кладовку, там у меня фотолаборатория.
Сижу при красном свете, копирую. Включаю лампу, считаю до пяти, выключаю. Снимаю со стекла бумагу, кладу в проявитель, жду при красном свете четкого проявления, перекладываю в кислый закрепитель. Включаю лампу, считаю до пяти, выключаю. Снимаю со стекла бумагу, кладу в прояаитель, жду при красном свете четкого проявления, перекладываю в кислый закрепитель.
Тру задубевшую спину. Включаю лампу, считаю до пяти, выключаю. Снимаю со стекла бумагу, кладу в проявитель, жду при красном свете четкого проявления, перекладываю в кислый закрепитель.
Чертыхаюсь.
Иду в туалет. Возвращаюсь, закрываю открытую пачку фотобумаги черным сукном, включаю свет, перекладываю в ведро с водой готовые отпечатки. Ведро ставлю в ванную под небольшой ручеек из крана. Иду пройтись.
Червонцы продал Абраму Моисеевичу – кошмару моего детства. Представьте себе механическую педальную зубную бормашину[58]. Абрам Моисеевич качает педаль, колесо вертиться, передавая по шкивам вращение на головку бора, тот сверлит то быстрей, то тише, доставляя дополнительные мучения. И это при том, что в поликлиниках вовсю практикуются электрические.
Но меня маленького упорно водили к частнику, в его большую квартиру в старинном деревянном доме, навсегда закрепив ужас перед стоматологами. Вдобавок лечили еще и временные молочные зубы, которые выдрать бы на хер – и дело с концом. Нет, мучали, лечили.
Мне восемьдесят, но так и не понял – зачем мучить детей.
И опять ловлю себя на том, что старое сознание неспокойно ворочается в молодом теле… Ну нет полной совместимости, завидую тем попаданцам, кои мгновенно адаптировались и в детском теле и в детском поведении.
Или я один такой, неуживчивый!
Посчитаем доход. Николашка, как презрительно обозвал Абрам Моисеевич мое золото, стоит не так и дорого.
– Не говорите мне ваших глупостей, – сказал зубник, глядя снизу вверх (маленький он старичок), – этот ваш Николай был плохой царь и монеты сделал плохие. Вот при императоре Павле I золотые деньги, выпущенный по сегодняшний день находятся в центре внимания нумизматов всего мира. Стоимость червонца 1797 года в хорошем состоянии доходит до 20 тысяч рублей.
Абрам Моисеевич оказался страстным нумизматом, состоящим в переписке со многими зарубежными. Его коллекция зарегистрирована в Московском монетном дворе и на Государство оформлена дарственная. Так что действует он вполне легально, да еще и находится под государственной защитой.
– А чито было делать, – говорит этот маленький старичок, в тридцать седьмом пришли чека в синих фуражках, сказали – выгребпй золото. И все кронки забрали, да еще пепельницу бронзовую свистнули, шмаровозы. Я пошел к власти и взял бумагу…
Абрам Моисеевич наверняка стучит куда следует, с другой стороны он имеет от коллекции и черный нал, и что-то на послать близким. Коих у него, как у всякого еврея, наверное много.
А может он и один на этом свете, старичок, родившийся в прошлом, девятнадцатом веке, и утешающий себя иллюзтей богатства, перебирая золотые монеты, которые потенциально не принадлежат уже ему…
Грустно все это. И государство это грустное.
Монеты зубник принял чуть дороже чем по весу. Чистое золото, как он пояснил, стоит девяносто рублей, в этих червонцах 900 частей чистого золота и 100 частей меди (золото 900 пробы). Лигатурный вес монеты составляет два золотника одна и шесть десятых доли (8,6026 г). Вес чистого золота в десятирублевой монете – один золотник семьдесят восемь и двадцать четыре сотых доли (7,7423 г). Плачу по самьдесят рублей за грамм и округляю вес до восьми грамм. 54 рубля за каждую монету, ты принес пятнадцатьполучается восемьсот десять. Извольте получить.
– Не настучите? – спросил я.
– Конечно настучую Приходил неизвестный таджик или узбек, продал пять «николашек» по пятьдесят рублей, два вложены в коллекцию, три получите и распишитесь.
– Вы мудрый человек, Абрам Моисеевич.
– Я просто старый еврей. И все, что отсюда следует… – грустно усмехнулся старый доктор.
Гнусно все это. И государство это гнусное.
Глава 32
Будет повышение цен на продукты и снижение расценок за работу.
РАБОЧИЕ пойдут толпой, соберутся на площади.
58
Первые педальные бормашины стоили очень дорого, поэтому до начала XX века многие дантисты продолжали работать с ручными дрелями. Но в дальнейшем педальные бормашины стали широко применяться в мировой практике и использовались до 1960-х годов.