– Белые! – провозгласил капитан. – Начинай!
Так, а как с ним играть? О его силе, как игрока, я ничего не знаю, но не это главное. Важно понять, почему он решил играть в рабочее время? Делать ему нечего или что-то за этим кроется? И не обидится ли он, если «сопливая девчонка» вдруг его обыграет. Но если я начну поддаваться, а он окажется действительно сильным игроком и почувствует, что я нарочно сливаю партию? Да, вот это задача со многими неизвестными. Ладно, была, не была. Буду играть по полной, как в турнире, только что без шахматных часов. А какой дебют? С этим проще. Мой тренер иногда формулировал очень простые и хорошо запоминающиеся мысли. Игра е2-е4 – значит игра на атаку, игра d2-d4 – игра на понимание позиции. Буду играть на понимание – тут быстрее можно понять силу игрока.
Примерно через десяток ходов стало ясно. Капитан – игрок сильный, но без хорошей школы. Говоря современным языком, он играет в силу добротного второго разряда. Во время игры капитан вел себя спокойно, сосредоточенно, ходы назад не брал, не стал вздыхать, попав в позиционный зажим, и сдался, когда, при желании, мог еще побарахтаться, хотя и без шансов.
Ну что же. Мы оба сделали выводы. Я – что он адекватный мужик, трезво оценивающий ситуацию и уважительно относящийся к противнику. Он – а вот какие выводы сделал он, сейчас услышим.
– Ну, Василий! И где ты только такую шахматистку нашел! Ей в чемпионатах страны играть – вон как меня обставила, а она тут бока пролеживает и память непонятно как теряет. Все, из нашего населенного пункта не выпустим, пока не научит меня хотя бы в половину своей силы играть. Паспорт ей мы никакой не дадим, чтобы не убежала, а справочку, по которой сможет здесь жить и работать, напишем. И у доктора будет каждый день отмечаться, пока Сергей Палыч не представит нам официальную бумагу, что пациентка выздоровела.
Так, в сухой остаток выпало, что меня, пока арестовывать не собираются, но под плотный контроль возьмут. Занятия шахматами – для прикрытия, а на самом деле будут проверять и проверять. На разговорах и на контактах. Но все-таки это сдвиг в положительном направлении. Ладно, курочка по зернышку клюет и сыта бывает.
– А еще лейтенант говорил, что ты гимнастику можешь преподавать?
– Могу, только не сразу, а примерно через неделю.
– А сможешь с бойцами роты такие занятия проводить?
– Могу и это, но ведь у них должен быть свой инструктор по физподготовке.
– Все-то ты знаешь! Есть у них такой инструктор, точнее был. Но он ехал как раз в том самом злосчастном автобусе, и его серьезно ранило. Месяц проваляется, а что потом – врачи определят. А у командира и без физкультуры дел выше крыши. Так что, жить сможешь в нашем городке, а работать и столоваться будешь в роте.
Понятно, в контактах решили ограничить по минимуму. Но это опять идет навстречу моим пока еще неясным планам.
– Уговорили, товарищ капитан. Только одежды и обуви у меня нет.
– Ну, это к лейтенанту. Это его проблемы.
– Когда приступать к работе?
– Эк, как ей не терпится! А доктор что скажет?
– Доктора я беру на себя. Мое самочувствие никто лучше меня не оценит.
– Хорошо, тогда завтра лейтенант привезет тебе одежду и займется твоим пристройством. Пошли Северов.
Уже выходя из больницы, он вдруг обернулся и сказал. – А ведь Ботвинник не проиграл Бондаревскому. Они отложили партию, причем чуть-чуть Ботвинник ее не выиграл до контроля времени. И в отложенной позиции говорят, что шансы у него выше.
Кто меня за язык потянул – не знаю, но я вдруг брякнула со всей дурости:
Волхвы тебе велели отвечать,
Что их наука достоверна.
Что ошибиться им нельзя и что -
Кириллин день еще не миновал.
Капитан чуть не навернулся прямо в дверях.
– Ты что, красавица? Какие волхвы, какой Кириллин день? Видно, что голова у тебя пока еще совсем не в порядке!
Но тут мне на помощь неожиданно пришел лейтенант.
– Товарищ капитан! Скорее это говорит о том, что она дура, хотя и с мозгами. (Ладно, я тебе эти слова еще припомню!)
– Это как? Ты что, эту ахинею всерьез воспринимаешь.
– Да нет, это не ахинея. Это она из пьесы цитирует. Граф Алексей Толстой – не наш, советский, а другой[4] – написал пьесу «Смерть Иоанна Грозного». Это оттуда. Там волхвы предсказали Ивану Грозному смерть в Кириллин день. И он в самом конце дня и умер. Наверное, Анна хотела сказать, что пока партия не окончена, о результате судить нельзя.
– Вот оно что. Смотри-ка, какие у меня образованные подчиненные. Кажется, у тебя слишком много свободного времени, раз успеваешь книжки почитывать. Ничего, исправим.
4
Всего писателей – Толстых было три, и все графы. Лев Николаевич Толстой, Алексей Константинович Толстой, написавший эту пьесу и много других хороших произведений, и Алексей Николаевич Толстой (автор Буратино и трилогии «Хождение по мукам»), который в 23 году вернулся в СССР. Именно А.Н. Толстого Сталин стал называть «наш советский граф».