P.S. Люси хотелось написать вам о климате, море и солнце, но нас ждут другие дела. Кроме того, Дэвид, если вам будет не очень трудно, проявите гуманность и побывайте в Лондоне у родителей Тэсс Джиллингхем, которые живут на Джексонс-лайн, 239 (Хайгейт), и у матери Мери Джейн, проживающей в Кенсингтоне, по улице Ройял Крисент, 222. Передайте им, что им нечего бояться: их дочери находятся под моей опекой».
Гарриет плакала так, что не могла вымолвить ни слова, а Дэвид с увлажненными глазами и пересохшим горлом произнес:
— Думаю, дарлинг, мы можем гордиться тем, что считаемся лучшими друзьями Рэдстоков.
Миссис Тетбери попыталась было что-то ответить, но в ее голосе было столько слез, что слова были похожи на звон колоколов города Ис, заливаемых водой.
Дэвид не счел себя вправе эгоистично читать сам это послание, подтверждавшее жизнестойкость и моральное благородство Великобритании, несмотря на разгуливавших по ней хиппи, поп-музыку и мини-юбки. Он решил пойти в любимый паб «Безвременник и василек» и зачитать его там.
В пабе собрались только его завсегдатаи. Все они слушали Тетбери. Облокотившись о стойку, хозяин паба Реджинальд и его жена Феб не пропускали ни единого слова. Когда Дэвид окончил чтение, наступила глубокая торжественная тишина, в которой было слышно, как бьются в унисон благородные сердца истинных англичан. Это почти что набожное молчание было нарушено несвоевременным появлением Джона Эмблисайда, субъекта, для которого не существовало ничего святого и который — увы! — хорошо зарабатывал себе на жизнь, подвизаясь в качестве букмекера[25]. Он приветствовал собравшихся, но поскольку никто ему не ответил, то спросил хозяина:
— Случилось что-то?
— Да, с нашим другом Рэдстоком.
— Он что, умер?
Развязный тон заданного вопроса возмутил Тетбери.
— Нет, он не умер! Он сражается!
— Да? И с кем же?
— С итальянцами!
— Надо же! А разве, как мне казалось, война с ними не закончилась четверть века тому назад? Впрочем, этот старый Рэдсток всегда отстает на несколько десятилетий!
Мясник выкрикнул ему в ответ:
— Вам должно быть стыдно насмехаться над человеком, который в сто раз лучше вас!
— Да ладно вам, Шиптон! Вы не хуже меня знаете, что ваш Рэдсток — старая галоша с большими претензиями!
Подобное суждение было совершеннейшим святотатством в глазах всей собравшейся порядочной публики. За всех еретику дал отпор хозяин паба.
— Мистер Эмблисайд, можете не платить за ваш бокал, поскольку, после того, что вы сказали, я сочту себя Иудой, если приму от вас деньги. Но больше никогда не приходите сюда, так как ваше присутствие нежелательно для джентльменов, которых я имею честь считать своими клиентами.
Эмблисайд посмотрел на владельца паба, потом — на друзей Рэдстока, захотел было попробовать в чем-то убедить их, но сдержался и, лишь выходя, сказал:
— Однако же вы — небывалое сборище дураков!
После ухода этого вандала портной Хелмсли предложил:
— Чтобы воздать честь отсутствующему здесь нашему великому сотоварищу и нам самим, предлагаю спеть «Боже, храни королеву!».
Предложение было воспринято с воодушевлением. Прохожие, которые в это время находились недалеко от «Безвременника и василька», услышав национальный гимн, подумали, не объявил ли премьер-министр по телевидению о новом бедствии, и заторопились домой.
Семья Джиллингхем как раз заканчивала обедать в своей небольшой квартирке на Хайленде. Роберт был огромного роста рыжеволосый весельчак с большими добрыми глазами. От него исходила спокойная сила, давно замеченная начальством полицейского участка, в котором он служил. Его жена Розмари была ему под стать, и, казалось, она послана на свет для того, чтобы создать новую расу физически безупречных людей, которые славили бы Господа и могли бы стать его десницей в установлении справедливости на земле. Розмари обладала таким же спокойным, как и у мужа, характером. Если бы кто-нибудь мог видеть, как они в полном молчании обедают, то ему на ум обязательно пришло бы сравнение с большими красивыми животными, жующими в состоянии полусна. Комната, в которой они жили, была обставлена без претензий, но и безвкусица в ней тоже отсутствовала. Здесь каждый предмет имел свое практическое назначение, был тяжеловесным, удобным ширпотребом. Звонок Тетбери в дверь не вывел их из состояния полного спокойствия. Розмари медленно поднялась, открыла дверь и провела посетителя в комнату.
— Надеюсь, я имею честь видеть мистера и миссис Джиллингхем?
25
Лицо, принимающее денежные ставки при игре в тотализатор, главным образом на скачках и бегах (