— Вызовите машину. Мы вдвоем и синьора Маринео едем в «Ла Каза Гранде».
Ансельмо слегка вздрогнул при виде полицейских, но присутствие сестры успокоило его. Прицци подошел к администратору.
— Вы видели сегодня своего директора?
— Не так давно, синьор комиссар. Скорее всего, он у себя в кабинете. Хотите, я перезвоню ему?
— Спасибо, не нужно. Лучше я зайду к нему без предварительного доклада. Так получится даже по-семейному. Пойдемте, Кони.
— Слушаюсь, синьор комиссар!
Вернувшийся к обязанностям лифтера Пьетро улыбнулся им. Прицци спросил:
— Ну что, жизнь прекрасна?
— О да, синьор комиссар!
Кони несколько раз, с усиливающейся настойчивостью, постучал в дверь кабинета дона Паскуале, по ответа так и не последовало.
— Кажется, его нет на месте.
Массимо повернул ручку двери, и та открылась. Перед ними предстала неприятная сцена. Директор сидел в своем кресле. Склонив голову на грудь, он, казалось, спал, но при этом корпус его наклонился влево. Белая рубашка на нем была вся пропитана кровью. Прицци подошел и осторожно приподнял голову дона Паскуале за подбородок, но сразу же отдернул руку, при этом его едва не стошнило: горло директора было широко распорото от уха до уха. От удивления Кони даже присвистнул.
— Тот, кто решил перерезать ему горло, мог не беспокоиться, что он выживет!
— Да, кто-то вложил немало злости!
— Во всяком случае, в этот раз не может быть и речи о ревности, поскольку Джозефины больше нет в живых.
— Конечно, нет, Кони. Это убийство в какой-то степени даже упрощает наши дела. Теперь мы точно знаем, что эта англичанка была права. Ведь дон Паскуале погиб не из-за Джозефины, а, вероятнее всего, из-за наркотиков. В таком случае, убийство синьорины Пампарато могло бы иметь аналогичные причины. Итак, мы продвигаемся в этом деле, Кони, продвигаемся!
— Вот только жаль, что наш путь усеян трупами.
— В нашей профессии он редко когда бывает устлан цветами, преподнесенными улыбающимися девушками!
— А жаль, что это не так, шеф!
— Не вы один сожалеете об этом.
Даже с первых шагов по экваториальному лесу в поисках Ливингстона[28] Стэнли[29] не соблюдал таких предосторожностей, как это делали Дэвид и Гарриет Тетбери при входе в холл «Ла Каза Гранде». Они были уверены в том, что все существующие на земле микробы только того и ждали, чтобы наброситься на них. Они медленно продвигались в этом враждебном, не внушавшем им доверия мире, который они не могли разглядеть, потому что смотрели на него сквозь призму собственных предрассудков. С тех пор как в аэропорту они ступили ногой на землю, они не переставали делать сравнений с родным для них окружением, и в этих сравнениях Вилтон, его жители и их нравы всегда оказывались на высоте. Любившие родную Англию еще более слепо, чем Рэдстоки, они воображали себя первооткрывателями, пустившимися в опасное для здоровья путешествие с тем, чтобы спасти попавших в беду друзей. Восхищаясь своей собственной смелостью, они чувствовали еще большую гордость оттого, что родились на другом берегу Ла-Манша.
В бюро обслуживания Тетбери обратились к Фортунато, и, узнав номер заказанной для них комнаты, они, не предупредив своих друзей о своем скором прибытии, дабы не настораживать возможного врага, спросили:
— Не здесь ли проживают господа по фамилии Рэдсток?
— Конечно, здесь, сэр! Могу ли я спросить, не приходитесь ли вы им родственниками?
— Нет, но мы с ними как пальцы на одной руке.
— В таком случае, сэр, рад сообщить вам, что меня зовут Фортунато Маринео, и это я — жених мисс Рэдсток!
— А, так это вы? И наконец на свободе?
— Простите?
— Я говорю, что вы вышли наконец-то из тюрьмы!
— Это было обыкновенной ошибкой, сэр.
— А что наши бедные друзья?.. Они тоже в заточении?
— В заточении? Конечно же, нет!
— Где же они тогда?
— Кажется, на пляже. О, простите, что вынужден вас покинуть, но пришли полицейские…
— Полицейские?
— Они пришли проводить расследование по поводу убийства нашего директора.
— Неужели же…
— Увы! К сожалению…
Чтобы добраться до лифта, Гарриет схватилась за руку мужа, и даже улыбка Пьетро не произвела на нее смягчающего впечатления. Ей вспомнились рассказы о Борджиа и показалось, что убивать друг друга — это любимое времяпрепровождение туземцев. Дэвид, как мог, старался ее успокоить, но он и сам не верил собственным доводам.
Оказавшись у себя в номере, Тетбери обменялись беспокойными взглядами. Дэвид прошептал:
28
Д. Ливингстон (1813–1873) — английский путешественник, исследователь Африки, миссионер.