Если ты прочитаешь всю книгу повествований о царях, то услышишь также, как пророк Елисей сказал служителю своему о благочестивой женщине: «Душа ея болезненна в ней, и Господь укры от мене и не возвести мне» (4 Цар.4:27), хотя Господь и открыл ему много сердец [человеческих]. И особенно [это наглядно проявляется] из слов того же пророка своему служителю: «Откуду (пришел еси) Гиезие? И рече Гиезий: не исходил раб твой никаможе. И рече к нему Елиссей: не ходило ли сердце мое с тобою, и видех, егда возвращашеся муж с колесницы своей в сретение тебе? И ныне взял еси сребро, и ризы взял еси, да купиши за них вертограды, и маслины, и винограды, и овцы, и волы, и отроки и отроковицы. И проказа Нееманова да прильпнет к тебе и к семени твоему во веки» (4 Цар.5:25–27).
И в Притчах Соломона написано: «Разумне разумевай души стада твоих, и да приставиши око твое ко твоим стадам» (Притч.27:23). И еще: «Разумевает праведный сердца нечестивых и уничтожает нечестивыя в злых» (Притч.21:12).
Также в Деяниях Апостолов написано: «В Листре некоторый муж, не владевший ногами, сидел, будучи хром от чрева матери своей, и никогда не ходил. Он слушал говорившего Павла, который, взглянув на него и увидев, что он имеет веру для получения исцеления, сказал громким голосом: тебе говорю во имя Господа Иисуса Христа: стань на ноги твои прямо. И он тотчас вскочил и стал ходить» (Деян.14:8–10). Ведь веру возможно видеть только в сердце, а не на лице и не телесным образом[73].
Также и [Апостол] Петр, видя зло Симона Волхва не на телесном лице, а в сердце его, сказал ему: «Вижу тебя исполненного горькой желчи и в узах неправды» (Деян.8:23).
Услышав это от Авсония, я взял книги и стал читать их[74].
17. Спустя некоторое время я в полночь, побуждаемый необходимостью, вышел из дома, когда было [совсем] темно. [Внезапно] я услышал голос Феодора и так убоялся, что весь покрылся потом, хотя я был одет в одну льняную одежду[75], а стояла зима; ибо произошло это в месяце, называемом египтянами Туви[76]. Тогда, поскольку я [уже немного] понимал фиваидское наречие[77], Феодор позвал меня по имени и поставил рядом с собой. А некоему фиваидскому монаху, по имени Амаеис [бывшему тут же], Феодор сказал:
«Почему не имеешь ты пред очами своими страха Божия[78]? Разве ты не знаешь, что Бог испытует «сердца и внутренности» (Откр.2:23)? Почему ты в сердце своем иногда представляешь блудниц и [мысленно] обнимаешься с ними, а иногда видишь себя спящим с законной женой, оскверняя [тем самым] все тело свое[79]? Иногда же в помыслах своих ты видишь себя воюющим и победителем в сражениях: военачальники довольны тобой и ты получаешь от них [в награду] золото[80]. И предаваясь всем этим помыслам, противным монашескому обету, ты решил и телесно совершить то, о чем помышляешь. Знай же, что если ты не покаешься, не очистишь себя страхом Божиим и слезами не умилостивишь Господа, но пребудешь в том же самом намерении, то Господь «не исправит путей твоих» (Втор.28:29) и осудит тебя на огонь вечный».
[Амаеис] же, пав к ногам Феодора, исповедовался в таком [своем внутреннем] расположении, обещал покаяться[81] и попросил Феодора молиться о нем.
Феодор сказал ему: «Да даст тебе Господь подлинно познать самого себя и, покаявшись, спастись. Ведь, как я вижу, твое сердце отступило от Бога. Впрочем, если ты хочешь, можешь вновь обратиться [к Нему]. Ибо Бог принимает [всех] тех, кто искренне обращается к Нему». И пролив обильные слезы, [Феодор] отпустил его.
А Амаеис спустя четыре месяца удалился из монастыря и поступил на военную службу. [Затем] он долго болел водянкой и через год умер, исповедовав эти [грехи свои].
18. Однажды я вместе с Феодором и другими братиями отправился в монастырь тавеннисиотов, в котором Феодору было видение. Здесь, когда мы были в монастырском саду, расположенном около реки, к Феодору пришли примерно тридцать поселян и припали [к ногам] его. Отвергая [такую] честь, он заставил их встать. Все они плакали, а один из них стал просить Феодора, говоря: «Вчера вечером я отдал замуж пятнадцатилетнюю дочь мою. А сегодня, понужденная принять пищу, она поела и от рези в желудке лежит безмолвной. Всем видящим ее очевидно, что ей подложили яд в пищу или питие. А поскольку найденные здесь врачи приговорили ее [к смерти], мы просим тебя: возьми на себя труд, удостой посещением своим жилище мое и помолись о ней. Ведь мы знаем, что если ты призовешь Христа, то Он удостоит тебя благоволением и подарит дочь мою».
73
Святитель Иоанн Златоуст, толкуя это место, замечает о хромом, что «он обратился уже внутренно» и что «Павел проникал в самую душу его». — Иже во святых отца нашего Иоанна Златоустого Архиепископа Константинопольского. «Избранные творения», «Беседы на Деяния Апостольские». М., 1994. С.275.
74
Под «книгами» (τας βίβλους) подразумеваются, скорее всего, книги Священного Писания. В этом эпизоде можно видеть наглядный пример тех «уроков толкования Писания», которые, вероятно, были довольно обычными в древнем монашестве: наставник сначала сам дает несколько изъяснений, а затем обучаемый уже самостоятельно размышляет над Писанием. Это еще одно свидетельство, подтверждающее тот факт, что «культура книги» (прежде всего и главным образом «культура Библии») в древнем иночестве ценилась весьма высоко. См. Burton — Christie D. «The Word in the Desert. Scripture and the Quest for Holiness in Early Christian Monasticism». N.Y.-Oxford, 1993. P.111.
75
Подразумевается нижняя монашеская одежда, именуемая обычно Левитоном или колловием. «Левитон был белый, так как он делался обыкновенно из льняного полотна». См. Казанский П.С. «Общий очерк жизни иноков египетских в IV и V веках» // Сидоров А.И «Древнехристианский аскетизм и зарождение монашества». С.412.
77
Вероятно, данное наречие тождественно верхнеегипетскому или саидскому диалекту. Д. Гёринг не без основания полагает, что Аммон и до прибытия в монастырь был немного знаком с коптским языком, но, скорее всего, с нижнеегипетским (бохарским) диалектом. Поэтому пребывание в монастыре позволило ему довольно быстро усвоить и другой диалект.
78
Об этом страхе часто говорят Святые отцы Церкви. Например, преподобный Максим Исповедник, изъясняя 1 Ин.4:18 и Пс.33:10, считает, что данный страх бывает двояким: «один — чистым, другой — нечистым», а потому «тот страх, который, будучи нечистым, возникает при проступках и в ожидании наказания, имеет причиной своего происхождения грех, а поэтому не пребудет всегда, уничтожаемый вместе с грехом через покаяние; чистый же страх, всегда возникающий независимо от памятования при проступках, не уничтожается никогда». — «Творения преподобного Максима Исповедника», книга II. М., 1994. С.50. Преподобный Феодор, как видно из дальнейшего повествования, имеет в виду «нечистый страх».
79
Речь идет о блудных помыслах, борьбе с которыми отцы-подвижники придавали большое значение. Так, согласно учению преподобного Иоанна Кассиана Римлянина, «блудная страсть более других продолжительная и постоянная, она начинает беспокоить с первого времени зрелого возраста и до старости, и так как нападение диавола бывает двоякое (то есть на тело и на душу), то и сопротивляться надобно двояким оружием, должны бороться и тело и душа». См. Иеромонах Феодор (Поздеевский). «Аскетические воззрения преподобного Иоанна Кассиана Римлянина (пресвитера Массилийского)». Казань, 1902. С.176–177.
80
3десь преподобный Феодор прозревает в душе инока еще и помысл тщеславия, который как бы успешно конкурирует с помыслом блуда. В одной из схолий к «Вопросоответам к Фалассию» преподобного Максима данный порок определяется так: «Тщеславие есть отчуждение от цели [жизни] по Богу и переход к другой, противоречащей Божественной, цели. Ведь тщеславный [человек] есть тот, который предается добродетели не ради славы Божией, но ради собственной славы; своими трудами покупает он несущественные похвалы от человеков». См. наш перевод: Преподобный Максим Исповедник. «Вопросоответы к Фалассию», LVI–LVIII // «Альфа и Омега». 1997. № 3(14). С.33.
81
Покаяние (μετανοειν) в данном случае, как весьма часто в Священном Писании и у отцов Церкви, употребляется в прямом смысле изменения ума, то есть в смысле полного внутреннего преображения человека; оно является следствием исповеди (ούτως διακεισθαι εαυτόν όμολογή́σας). В святоотеческой аскетике покаяние обычно считается необходимым условием спасения, предполагает смирение, сокрушение (πένθος) и твердую решимость воли человека, стремящегося к такому духовному преображению. См. Miquel P. «Lexique du désert. Etude de quelques mots-clés du vocabulaire monastique grec ancient». Abbaye de Bellefontaine, 1986. P.183–190. «Истинное покаяние не то, которое произносится лишь на словах, а то, которое утверждается делами и, исходя из самого сердца, истребляет скверну нечестия». — Иоанн Златоуст. «Беседы о покаянии», 7, 3. Из последующих слов преподобного Феодора видно, что покаяние связано еще и с истинным познанием самого себя, то есть с познанием, вероятно, и своего подлинного «я» (образа Божия), и той скверны греховной, которая толстым слоем покрыла это «я».