Я обнаружил множество островов, населенных людьми. Я вступил во владение ими для нашего удачливого короля, сделав публичное воззвание и развернув его штандарт.
Высадившиеся на Луну астронавты «Аполлона-11» тоже водрузили там флаг – американский. Хотя прилагавшаяся к нему мемориальная табличка не походила ни на одну другую в истории сухопутных завоеваний:
ЗДЕСЬ ЛЮДИ С ПЛАНЕТЫ ЗЕМЛЯ ВПЕРВЫЕ СТУПИЛИ НА ЛУНУ. ИЮЛЬ 1969 ГОДА НАШЕЙ ЭРЫ. МЫ ПРИШЛИ С МИРОМ ОТ ИМЕНИ ВСЕГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА.
Теперь, после того как вся поверхность Земли исследована и нанесена на карты, а на Луне водружен земной флаг, наше стремление к исследованиям и открытиям должно простираться дальше, в Солнечную систему и за ее пределы[24]. При наличии систем распространения идей, таких как научные конференции, рецензируемые научные журналы и патентные заявки, каждое следующее поколение сможет использовать открытия предыдущего поколения как отправную точку. Не нужно заново изобретать велосипед. Не нужно напрасно тратить усилия. Этот очевидный факт имеет глубокие последствия. Он означает, что наши знания растут в геометрической прогрессии, делая бесперспективными наши усилия предсказать будущее, опираясь на прошлое. И это заставляет нас думать, что все удивительные открытия и изобретения, случившиеся в течение нашей жизни, свидетельствуют об одном: мы живем в особое время. Именно такова характерная черта экспоненциального роста: каждый человек, в какой бы точке экспоненциальной кривой он ни находился, думает, что он живет в особое время. Нам часто приходится слышать выражение: «Чудеса современной медицины». И недаром. Ведь достаточно вернуться на 50 лет назад и заглянуть в саквояж тамошнего врача с его нелепыми пугающими инструментами и сомнительными лекарствами, чтобы преисполниться самодовольства при мысли, что мы живем именно в это, а не в какое-то другое время. Но и люди того времени тоже гордились уровнем прогресса своего поколения, особенно в сравнении с тем, где он был за 50 лет до них. Ни в одной точке этой экспоненциальной кривой ни один человек еще не сказал: «Боже, в какую отсталую эпоху мы живем!»
Давайте вспомним математические подсчеты из вышеприведенных примеров о пенсах и водорослях и спросим себя: каково же «время удвоения» в области исследований и открытий? Помнится, в 1995 году, когда я временно работал научным сотрудником в Принстонском университете, я решил, что было бы забавно заняться подобными подсчетами, взяв за исходную точку штабеля научных журналов, которыми были забиты полки астрофизической библиотеки в Пейтон-холле. В моей профессии самым важным и значимым органом печати является Astrophysical Journal, вот он-то и занимал большую часть библиотечных полок. Идеальный объект для моих подсчетов. Первый номер журнала вышел в 1895 году. Что я сделал? Я вытащил несколько журналов из середины штабеля и посмотрел, каким годом они датируются. Оказалось, 1980-м. Это означало, что за 15 лет, то есть с 1980 по 1995 год, было опубликовано столько же исследований в области астрофизики, сколько их напечатали с 1895 года. Но что было вначале? Я вытащил несколько журналов из середины штабеля между 1895 и 1980 годами. Они были от 1965 года. Следующая «серединная точка» пришлась на 1950 год, затем на 1935-й, а затем на 1920-й. Возможно, я ошибся, но не больше, чем на год или два, и только потому, что со временем журнал значительно вырос в объеме. Конечно, я измерял «время удвоения» пространством, которое журнал занимал на полке, хотя, если уж быть точным, его следовало бы измерять суммарной площадью печатных страниц. Но, как бы там ни было, урок, который можно извлечь из подобного эксперимента, ясен и очевиден.
Возможно, вы думаете, что преобладающая в академических кругах культура, которую можно выразить фразой «умри, но опубликуйся», привела к усилению давления на исследователей, заставляя их создавать и публиковать малоценные работы и искусственно повышая общую продуктивность? Ничуть не бывало. Рост числа публикаций обусловлен ростом числа самих исследователей и продуктивностью, вытекающей из массового сотрудничества их между собой[25]. Я бы скорее пришел к выводу, что пятнадцатилетнее «время удвоения» соответствует темпам развития в других областях научных исследований.
А что с изобретениями? С 2010 по 2020 год Ведомство по патентам и товарным знакам США зарегистрировало 3,5 миллиона патентов – больше, чем за предыдущие 37 лет, с 1963 по 2000 год[26]. Поэтому и здесь все обстоит наилучшим образом.
24
Neil deGrasse Tyson, «Paths to Discovery», in
25
Daniele Fanelli and Vincent Larivière, «Researchers’ Individual Publication Rate Has Not Increased in a Century»,
26
«US Patent Statistics Chart Calendar Years 1963–2020», US Patent and Trademark Office, accessed July 19, 2021, https://www.uspto.gov/web/of ces/ac/ido/oeip/taf/us_stat.htm.