Я вошел в двустворчатую дверь все еще держа в руках летный шлем с наушниками; кто-то пробормотал: «Извините меня, герр обер-лейтенант». Слева сидел ефрейтор, штабной писарь, он следил за беспорядочной болтовней и бурными криками, несшимися из его радио. Наклонившись вперед и прижав ухо к громкоговорителю, стоял офицер. В штабе находилось много офицеров, они были в одних рубашках, лица не бриты, и я сразу почувствовал эту фронтовую атмосферу. Через открытую дверь в комнату отдыха я мельком заметил стол со стоявшими на нем чашками с кофе и двух человек, играющих в настольный теннис. Такую же картину я уже наблюдал в России, когда адъютант Генерального штаба вермахта посетил в Сиверской оберста Траутлофта [28]и его эскадрилью.
– Говорит Rabe Anton. [29]Талли-хо!
Тот человек у громкоговорителя внезапно ожил.
– Курт, он сделал своего четвертого, – обратился он к одному из игроков в теннис и захлопал в ладоши от восхищения. Повернувшись, он увидел меня. – Я Нойман, – и, вспомнив, что на нем надета спортивная рубашка с короткими рукавами, добавил: – Гауптман Нойман, адъютант. [30]
– Хейлман, из истребительной группы «Запад», с 12 июня назначен в III./JG54.
Рукопожатие у него было вялое и влажное, что мне очень не понравилось.
– Теперь мы можем их слышать. Они около Кана, немного восточнее. Пока сбиты четыре вражеских самолета.
– Rabe Anton – всем самолетам. Gartenzaun. [31]
– Полетное задание выполнено. Будем надеяться, что все прошло хорошо, – произнес адъютант, направляясь в канцелярию. – Пожалуйста, пойдемте со мной. Как, вы сказали, ваше имя?
– Хейлман, герр гауптман.
Придерживая левой ногой дверь и балансируя с дюжиной тарелок с едой, маленький, коренастый ефрейтор в белой куртке осматривался вокруг, ища место, куда их поставить. Сдвинув локтем несколько деревянных моделей самолетов на столе, он опустил свою ношу на освободившееся место.
– Главный волнуется больше, чем пастух о своем стаде. – И, выключив радио, он продолжал ворчать: – Старик немного нервный. Хорошо, что у нас сегодня есть хотя бы приличная кормежка.
– Отлично, Калувейт, что вы сегодня принесли?
– Ах, это вы, герр обер-фенрих. [32]Есть прекрасное жаркое с соленой капустой.
– Хм-м! – послышалось довольное мычание из угла.
Маленький стол и четыре обитых материей стула,
книжная полка, несколько зачитанных газет и журналов, колоды карт, шахматы и шашки, и все это в беспорядке, как если бы только что использовалось. Долговязый рыжий парень в рубашке с короткими рукавами и шортах, с трубкой, зажатой в углу рта, читал французский журнал.
А затем за дверями послышался сильный шум, началась толчея и беготня, случающиеся когда первые пилоты возвращаются из боевого вылета на свой аэродром.
Обер-фенрих торопливо схватил трость, которая выглядела скорее как грубо сделанный посох, и неуклюже двинулся из своего угла. Я заметил, что его правая нога находится в гипсе.
Калувейт пинком распахнул дверь.
– Так, парни, как все прошло? – Его краснощекое лицо уроженца Восточной Пруссии сияло навстречу вновь прибывшим. – Два, три, пять, семь – о, мы все здесь, – сказал он радостно.
– Нет, Фритци, командир не вернулся. Я видел, как он пошел вниз, оставляя шлейф черного дыма. Будем надеяться, что он смог уйти.
– Он – сумасшедший ублюдок, – произнес очень бледный молодой унтер-офицер. – Ситуация для нас не была бы такой сложной, если бы он был немного хладнокровнее.
– Не говорите так.
– Тоймер [33]– прекрасный малый, не знающий, что такое страх.
– Я знаю, но попадает-то нам. Он всегда первым бросается в драку, а нас позади него щиплют.
Тем временем Калувейт накрыл на стол. Пилоты закурили, и спокойствие постепенно восстановилось. Высокий офицер отвел в сторону фельдфебеля:
– Курт, расскажи, как все прошло.
– Так же, как и обычно. Мы не смогли добраться до устья Орна, как хотели. Они теперь начинают атаковать нас над Эврё, самое позднее – над Лизьё. Нам повезло бы гораздо больше, если бы не Тоймер. Вы можете поздравить меня – я сбил «Лайтнинг». [34]
– Прекрасно, Курт! Удачи!
– Да, фельдфебель, я видел это. Составляйте рапорт, и я подпишусь под ним как свидетель, – сказал бледный унтер-офицер с другой стороны стола.
– Спасибо, Хунгер. [35]Спасибо!
– Так что наш Веньякоб [36]имеет уже дюжину, – произнес долговязый Остро, [37]его черты и произношение говорили о том, что он родом из Восточной Померании. [38]Парни называли его Патт. – Если Тоймер не вернется, то он возглавит эскадрилью. Сейчас у нас нехватка офицеров, вплоть до штабных должностей.
– Это было бы здорово, – заметил Хунгер. Он не так давно находился в эскадрилье, и раздражающие «собачьи схватки» [39]над плацдармом, очевидно, действовали ему на нервы. Так же, казалось, он не особенно любил лейтенанта Тоймера, командира эскадрильи. Было очень непросто держаться рядом с таким отчаянным сорвиголовой, как Тоймер.
– Мальчики, давайте ешьте, – ворчал Фритц Калувейт.
Они действительно были его мальчиками, поскольку за его широкой спиной были сорок пять прожитых лет и где-то в окрестностях Гольдаппа [40]его ждало семейство – мать и маленькая Ева.
– Приятного аппетита, ребята!
Командир группы [41]прервал ужин:
– Хейлман, пожалуйста, пойдемте со мной, а также вы, Гросс [42]и Дортенман. [43]Эмиль, вы хотите пойти или?..
– Роберт, вы сами сказали это, – весело рассмеялся человек по имени Эмиль.
– Хорошо, передайте мои наилучшие пожелания вашей подруге. – И затем, повернувшись ко мне, пояснил: – У нашего Булли [44]есть миленькая изящная мадмуазель из кафе в Версале.
Вместе с этой веселой группой офицеров я отправился в следующую комнату, где под резным деревянным геральдическим щитом с зеленым сердцем мы обнаружили несколько удобных кожаных кресел.
Ординарец быстро принес любимый пилотами послеобеденный напиток – ароматный кофе, кексы и турецкие сигареты. Среди своих новых товарищей я начинал чувствовать себя как дома.
Итак, Роберт Вайсс – «прекрасный товарищ», как вчера назвал его доктор Манц, командир 3-й группы в известной эскадре «Зеленое сердце», – слушал отчет о сбитых над фронтом вторжения [45]вражеских самолетах. Мои глаза блуждали от его Рыцарского креста [46]до его глаз. Я считал, что хорошо разбираюсь в людях, и глаза этого парня водянисто-синего цвета казались искренними и открытыми. Он был самым старшим по возрасту в этом кругу, за исключением штабных офицеров из нелетного персонала. С другой стороны стола сидел лейтенант Альфред Гросс, произведенный в офицеры за храбрость. За ним сидел лейтенант Дортенман – холодный и скрытный.
– Хейлман, – сказал Вайсс, прерывая мои мысли, – вы возглавите 7-ю эскадрилью лейтенанта Той-мера. – Обернувшись к другим, он продолжил: – Возможно, он снова избежал неприятностей.
«О, житель Вены», – сказал я сам себе, услышав мягкий акцент.
– Он все еще мог выпрыгнуть, но, кажется, ударился о хвостовое оперение. Вероятно, у него сломаны ноги. – И продолжил, повернувшись ко мне: – В воздухе эскадрилью будет вести фельдфебель Веньякоб. Вы будете держаться меня. Я хочу посмотреть, что вы можете. Что случилось с новыми «ящиками», о которых сообщалось раньше? – обратился он к офицерам, сидящим за другим столом и играющим в скат. [47]
28
Имеется в виду поселок Сиверский, в 58 км южнее Ленинграда, где находился аэродром, на котором в сентябре – декабре 1941 г. базировалась JG54. В тот период ее командир Ханнес Траутлофт имел звание майора.
30
Должность адъютанта в группе или в эскадре обычно занимал один из пилотов, в чьи обязанности входило помогать командиру группы или эскадры в повседневных делах.
31
«Садовый забор» (нем.) – термин из кодового словаря летчиков-истребителей, означавший аэродром базирования и команду вернуться.
32
Обер-фенрих – промежуточное звание, которое в люфтваффе получали кандидаты в офицеры. Фактически оно соответствовало званию обер-фельдфебеля.
33
В тот день, 10 июня 1944 г., командир 7./JG54 обер-лейтенант Альфред Тоймер был сбит в бою между г. Лизьё и устьем р. Орн. Он получил ранение, но успел выпрыгнуть с парашютом. В конце сентября 1944 г. Тоймер был назначен командиром 8./JG6, оснащенной реактивными истребителями Ме-262. 4 октября 1944 г. при заходе на посадку после тренировочного вылета на его самолете внезапно отказал правый двигатель. Потеряв скорость, «Мессершмитт» врезался в землю, и Тоймер погиб. Он совершил свыше 300 боевых вылетов, на его счету было 76 побед.
35
Речь идет о Клаусе Хунгере. Он пропал без вести (погиб) 18 июля 1944 г., после того как его FW-190A-8 в бою с американскими Р-38 был сбит в районе г. Дрё.
36
Всего Отто Веньякоб успел одержать 16 побед. Он пропал без вести (погиб) 23 июня 1944 г., когда его FW-190A-8 не вернулся после воздушного боя в районе Эврё – Кан.
37
Имеется в виду Бруно Островитцки. Он погиб 17 апреля 1945 г., когда его FW-190D-9 упал в озеро Шверинер-Зе, на севере Германии.
38
Померания – историческая область на побережье Балтийского моря с центром в г. Штеттин, входившая сначала в состав Пруссии, а затем Германии. После Второй мировой войны большая ее часть отошла Польше.
39
«Собачья схватка» – жаргонное выражение военных летчиков, означающее ближний маневренный воздушный бой между истребителями.
42
3 сентября 1944 г. FW-190A-8 лейтенанта Альфреда Гросса был сбит в бою в районе Брюсселя. Гросс получил тяжелое ранение, но смог выпрыгнуть с парашютом. После выздоровления в боях больше не участвовал. Он выполнил 175 боевых вылетов и одержал 52 победы.
43
К концу войны на счету обер-лейтенанта Ханса Дортенмана было 38 побед. Он пережил войну и умер в апреле 1973 г.
44
Булли – прозвище командира 9./JG54 обер-лейтенанта Эмиля Ланга, которое, в зависимости от контекста, может означать «забияка, хулиган или сутенер».
45
Так называли линию фронта, возникшую во Франции после высадки союзных войск на побережье Нормандии.
46
Рыцарский Железный крест был наиболее ценимой наградой в немецких вооруженных силах во время Второй мировой войны. Учрежденный 1 сентября 1939 г. для награждения «за выдающуюся храбрость перед лицом противника», он стал высшей степенью Железного креста, учрежденного еще 10 марта 1813 г.