Под конец пятого дня с момента отправления из Куско команда Бингхема вышла на расчищенный от деревьев и кустарника участок, где Мельчор Артеага выращивал сахарный тростник. Это был тот самый крестьянин, который поведал Альберту Гизеке о том, что на близлежащем горном хребте расположены огромные по своим размерам руины.
«Мы миновали неказистую хижину с травянистой крышей, свернули с дороги, прошли через расчищенное место и разбили наш лагерь на берегу реки Урубамбы на песчаном пляже. Напротив нас, за гигантскими гранитными валунами, встававшими на пути у бурлящей реки, круто уходила вверх гора, покрытая дремучими джунглями. Это было идеальное место для лагеря: оно находилось вблизи дороги и при этом было достаточно уединенным. Но наши действия вызвали подозрение у владельца хижины Мельчора Артеаги, который арендовал здесь землю. Он хотел знать, почему мы не остановились в его хижине, как это подобает респектабельным путешественникам. Наш сопровождающий успокоил его. Они довольно долго беседовали. Когда Артеага узнал, что мы интересуемся оставшимися от инков архитектурными развалинами, он сказал, что по соседству имеются очень примечательные: совершенно великолепные руины на вершине стоящей напротив горы Уайна-Пикчу и также на горном хребте Мачу-Пикчу».
«Уайна-Пикчу» — Бингхем вспомнил, что именно это название супрефект города Урубамбы произнес, когда Бингхем спросил его, имеются ли какие-либо инкские руины в близлежащей долине Урубамба. Бингхем записал это название в блокнот, сделав также пометку, что эти руины представляют больший интерес, чем те, что находятся в Чоккекирау, в 30 милях к юго-западу. Теперь фермер Артеага говорил то же самое. Бингхем спросил, могли ли Виткос или Вилькабамба располагаться на Уайна-Пикчу. Это казалось сомнительным. Историк Ромеро говорил Бингхему, что оба города можно найти, если пройти еще 12 миль вниз вдоль течения реки Урубамбы к мосту Чукичака, затем повернуть налево и подняться вверх вдоль тянущейся долины реки Вилькабамбы. Бингхем взглянул вверх на огромный высившийся впереди пик, покрытый матовыми джунглями. Хотя казалось маловероятным, чтобы руины в этом районе имели какое-то отношение к Виткосу или Вилькабамбе, тем не менее эту область стоило осмотреть. Бингхем решил, что завтра он узнает, что же находится на вершине горного хребта.
«Шестой день нашего путешествия начался холодной изморосью. Артеага, судя по его виду, намеревался остаться в своей хижине. Я предложил хорошо заплатить ему, если он покажет мне руины. Он отказался, сказав, что в такую сырую погоду очень трудно делать восхождение. Но когда он увидел, что я собираюсь заплатить ему соль [перуанский серебряный доллар], что в три или четыре раза превышало среднюю заработную плату в этой местности, он согласился проводить нас к руинам. Никто не предполагал, что они окажутся крайне интересными. И никто не выразил желания идти вместе со мной. Наш натуралист [Фут] сказал, что „вблизи реки больше бабочек“, и он имел все основания полагать, что ему удастся собрать там новые виды. Наш врач [Эрвинг] сказал, что он собирался постирать и заштопать свою одежду. Так или иначе, это было моей работой — обследовать руины и заниматься поисками инкской столицы».
Сидя в своей палатке на походной кровати, Бингхем вынул свой маленький блокнот. Наверху страницы он написал «24 июля», а ниже — два названия: «Мачу-Пикчу» и «Уайна-Пикчу». Это были две цели, намеченные на этот день.
В десять часов утра Бингхем и Артеага, на котором были темные штаны, куртка и остроконечная шляпа, вместе с сопровождавшим их сержантом Карраско двинулись вперед. Они пересекли самодельный мост, состоявший из четырех узких бревен, который был проложен через реку Урубамба.
На протяжении следующих полутора часов трое путников взбирались по крутой тропе, поднимавшейся по склону горы. Когда они наконец достигли основания седловины, расположенной между двумя пиками, Бингхем с удивлением обнаружил там жилища трех крестьянских семей.
«Пополудни, когда мы были уже совершенно измучены путешествием, мы подошли к маленькой хижине с травянистой крышей. Добродушные по виду индейцы были приятно удивлены нашему появлению. Они поднесли нам влажные калебасы, наполненные восхитительной по вкусу холодной водой. Потом они предложили нам отваренный сладкий картофель… Два симпатичных индейских фермера, [Анаклето] Ричарте и [Торибио] Альварес, не так давно выбрали это место в качестве своего обиталища. По словам индейцев, тут они нашли множество уступов, позволявших выращивать урожай. В этих местах фермеры чувствовали себя надежно защищенными от появления нежелательных посетителей… Ричарте сказал, что они жили тут уже четыре года. Вероятно, ввиду своей недоступности каньон не был заселен на протяжении нескольких веков, но после того, как было завершено строительство новой дороги, в этой области вновь начали обосновываться поселенцы. Время от времени кто-нибудь взбирался по крутым склонам и обнаруживал здесь, на высоте 9000 футов над уровнем моря, изобилие богатой почвы, которая обычно присутствует на искусственных террасах, в условиях хорошего климата. Тут индейцы расчистили ряд уступов и посадили кукурузу, сладкий и белый картофель, сахарный тростник, бобы, перец, тамарильо[51] и крыжовник».
51
Тропическое южноамериканское растение семейства пасленовых со съедобными красными плодами яйцеобразной формы. —