Он надел шлем, пристегнул пояс со снаряжением и натянул бронежилет, который никогда не был ему по размеру; ни один из бронежилетов оставшихся от взвода Бетани Мартинс не подходил ему по размеру. Его М-35 внезапно показалась ему более значительной.
— Оставайся здесь, — сказал он Пауло. — Я скоро вернусь. — надев шлем, он побежал к деревьям.
Пауло хмуро посмотрел вслед отцу. Почему я должен остаться? спросил он себя. Я не ребенок. И, кроме того, я услышал их первым. Кем бы они ни были. Пауло задумчиво пожевал губу. Справедливость есть справедливость, он имел право взглянуть.
Пауло полез в УНВ, схватил пращу и сумку с камнями — на всякий случай — и направился в лес вслед за отцом.
Он двигался быстро, но внимательно следил за тем, куда ступают его ноги; папа научил его этому, и у него хорошо получалось. И... да, вот и фигура в камуфляжной форме и шлеме. Круто! Он нереально тихий, подумал впечатленный Пауло. Джеймс резко обернулся и замер, хотя его укрытием были всего лишь колючие кусты. Отец говорил ему, что двигаться в таких обстоятельствах так же опасно, как и быть на виду. Бросив быстрый взгляд назад, Джеймс поспешил дальше. Пауло с трудом подавил радостный смех.
Папа даже не догадывается, что я здесь! с удивлением подумал он. Сработало!
Пауло бесшумно двинулся вперед, хотя его ухмылка на лице была эквивалентом крика.
Чем дальше он шел, тем громче становилось пение. Джеймс по-прежнему не мог разобрать ни слова, но подумал, что, должно быть, много-много голосов издают этот звук. Во рту у него пересохло; он быстро отхлебнул из фляжки и опустился на одно колено, остро ощущая, как по бокам под доспехами стекают струйки пота. Как там учила мама?.. Ах, да. Он облизал палец и проверил направление ветра; очень слабый, но из низины к нему. На случай, если у них есть собаки. Он приближался к смотровой площадке на старой дороге, ведущей из долины; он лег на живот и, как леопард, пополз к краю обрыва. В ответ на его шепот визор шлема увеличил изображение в четыре раза, заставляя все вокруг дергаться и сбивать с толку при каждом движении его головы.
Он крякнул от удивления и почувствовал, как у него отвисла челюсть. Под ним, под усыпанным валунами склоном холма и редкими деревьями, стояла армия.
Целая армия потных мужиков, числом, наверное, около семисот, . Другие люди в обтягивающей пятнистой коричневой униформе ходили взад и вперед вдоль шеренги скандирующих погонщиков, яростно их кнутами. Он увидел, как один из них пошатнулся и упал; люди в форме окружили его, пиная и нанося удары прикладами своих винтовок — хороших винтовок, М-35, как та, что висела у него за спиной, а не однозарядного дерьма на черном порохе, которые сейчас обычно привозили торговцы. Один из них отступил и выпустил очередь в упавшего рабочего.
Он скомандовал шлему ещё увеличить изображение на визоре... Там была... связанная женщина, распростертая у основания пушки. Прямо над ее головой сидел мужчина в замысловатом головном уборе из перьев и без чего-либо еще и бил в огромный барабан.
Они не смогут затащить эту штуку в долину, недоверчиво подумал он. Дорогу полностью перекрыл старый поток лавы. Хотя тридцать лет значительно смягчили его очертания, пока что это невозможно...
Он вздрогнул, увидев, как один из пятнистых надсмотрщиков за рабами сделал надрез на рубашке одного из людей. И на коже, подумал Джеймс, когда потекла кровь. Да, они действительно решили попасть в долину по этой дороге.
— К нам гости, целый отряд, — прошептал он, хотя и сомневался, что незнакомцы услышат его за своим скорбным пением. — Конито, ответь. — никто не отвечает. Кто-то всегда должен был связь, но со временем люди расслабились. Он спустит шкуру с ублюдка, который сегодня оставил коммуникатор без присмотра. — Запись, — приказал он. — Здесь что-то странное... и опасное...
Мир вспыхнул белым. На мгновение его пронзила ослепительная боль, а затем наступила чернота.
Пауло знал это место. Оно находилось недалеко от утеса, с которого открывался вид на древнюю дорогу. Он видел, как его отец лег на живот и пополз вперед. Оглядевшись, он заметил подходящее дерево и взобрался на него. Удобно устроившись в гуще дерева, Пауло посмотрел на старую дорогу, и у него перехватило дыхание.