Благодаря Полибию, нам известно, что на привалах царские войска обычно располагались лагерем (IV, 73, 4; 75, 4), солдаты умели копать канавы и окопы, исполняли тяжелые работы (V, 2, 6); в случае прибытия на место на кораблях суда подтягивали к берегу и ограждали рвом и окопами (V, 3, 5). Сохранившиеся разделы военного устава Филиппа касаются организации лагеря, паролей, вооружения, раздела добычи и снабжения[366]. Все приведенные выше данные позволяют говорить о высоком уровне македонского военного искусства. Однако Полибий не дает подобной оценки македонской армии; он предпочитает воздать чрезмерную похвалу римской дисциплине и порядку, противопоставив их греческой анархии и хаосу[367].
Во взаимосвязи с указанными приемами находится и принцип экономии и концентрации сил, т. е. умение использовать те подразделения, которые соответствуют замыслу кампании. Так, для Этолийской операции Филипп использовал наемников, македонян, ополчение акарнанцев. По мнению Н. Хэммонда[368], в его распоряжении было около 10.000 человек. Однако эти данные, на наш взгляд, несколько завышены. При высадке на Кефаллению в распоряжении македонского царя было 6.000 македонян и 1.200 наемников (Polyb., V, 2, 11). Но при осаде Палы войско несло большие потери. Полибий даже говорит, что большинство македонцев было ранено. Если учесть, что нападение на Ферм должно было произойти с максимальной быстротой, царь должен был оставить в Лимнее всех более или менее серьезно раненых. Скорее всего, от прежнего количества солдат в Этолию с ним ушло менее 5.000 человек. К ним следует добавить ополчение акарнанцев, точная численность которых неизвестна. Однако есть сведения об их участии в других операциях. В битве при Селассии они выставили 1.000 пехоты и 50 всадников, в начале Союзнической войны Филипп получил от акарнанцев 2.000 пехоты и 200 всадников (Polyb., IV, 63, 7). Даже если принять за основу, что и в этот раз они прислали 2.000 человек (всадников в расчет брать не следует), то полученная цифра едва ли достигнет 7.000 воинов.
Спартанская кампания требовала других сил, здесь не было необходимости идти «налегке». Принимая во внимание вероятность крупных столкновений со спартанцами, Филипп использовал гораздо более значительные подкрепления. Для акции в Спарте он к уже находившимся у него войскам присоединил ахейское ополчение, находившееся в это время в Teгee. Численность его также неизвестна. Однако, привлекая косвенные данные о других кампаниях, можно предположить, что речь шла о 3.000 — 5.000 человек[369]. Кроме того, должно было подойти мессенское ополчение — еще около 2.000 человек, — но оно опоздало к месту сбора. Возможно, и другие государства предоставили царю своих солдат, поскольку Полибий указывает, что Филипп рассылал приказ о сборе войска по всем союзным городам. Приблизительный подсчет показывает, что македонский царь располагал войском численностью около 12.000 солдат.
Следующий тактический прием, применение которого явилось залогом военных успехов молодого царя — это понимание им того момента, когда следует ограничиться достигнутым результатом. Филипп продемонстрировал знакомство с этим правилом. Он вполне четко отдавал себе отчет в том, что не может долго задерживаться в Ферме. Придти в Этолию было легко, но нужно было еще уйти из нее, тем более с добычей. Поэтому в Ферме армия провела лишь сутки (Polyb., V, 8, 8). Неудивительно, что с собой солдаты забрали лишь самое ценное, а все остальное предпочли поджечь. Характерна еще одна деталь: солдаты в пылу погрома не тронули статуй богов или посвященных богам, помня, вероятно, о царском приказе.
Так же обстояло дело и в Спарте. Царь не стал осаждать ее после разгрома Ликурга (Polyb., V, 24, 6–7). По мнению Б. Шимрона[370], причина кроется в том, что спартиаты были достаточно сильны, а общий характер войны не требовал нападения на город. Однако в вопросе о силе спартанцев можно возразить исследователю. Армия Ликурга ничем примечательным в эту войну не прославилась — она только что была разбита македонянами. Спартанцы не отважились на открытое генеральное сражение на следующий день после первого поражения. Вероятно, объяснение этому может быть одно: они знали, что новая битва на равнине принесет им очередной провал, поэтому и готовились до конца отстаивать родной город. В случае штурма Филиппу пришлось бы очень тяжело; результат осады невозможно было предугадать.
366
367
368
369
Число ахейских эпилектов оставалось неизменным на протяжении последних войн — 3.000 пехоты и 300 всадников (Polyb., II, 65, 3; IV, 10, 2; V, 91, 6). Если бы в Тегее должно было собраться всеахейское ополчение, то такое войско должно было существенно превысить 5.000 человек. Но стратег мог призвать не всеахейское ополчение, а силы нескольких городов, ближайших к театру военных действий (Polyb., IV, 13,1; V, 95, 7).