Однако, покинув Артура Крейга, мистер Гардинер перестал улыбаться. Он думал о том, что полстолетия проповедовал веру с удручающе малым результатом. Старый джентльмен не сомневался, что истинная вера творит чудеса, но она встречалась так редко! А в этой проблеме решающую роль могло сыграть время.
Мистер Гардинер тяжко вздохнул. Иногда необходимо воздавать кесарю то, что не является кесаревым[64]. Он нашел Эллери и рассказал ему об ультиматуме Джона мистеру Фримену.
Эллери внимательно выслушал.
— Благодарю вас, мистер Гардинер. Я рад, что вы сообщили мне это. Все начинает соответствовать. По крайней мере один фрагмент...
— Соответствовать чему, мистер Квин? — Священник был озадачен выражением радости, почти что алчности на лице Эллери.
— Я еще не уверен. Пока я больше ничего не скажу.
Ошеломленный мистер Гардинер удалился в свою комнату.
Миссис Дженсен подала обед рано.
— В понедельник вечером мистер Крейг любит слушать радио — что происходит с Рокси и так далее. По правде говоря, я бы сама хотела послушать. — В ее комнате стоял старый детекторный приемник, который она постоянно разбирала и собирала снова.
Поэтому в половине восьмого все собрались в гостиной, покорно слушая по радио «Рокси и его банду». В половине девятого Крейг переключил радио на другой канал, где передавали «Эй и Пи Джипсиз».
— Надеюсь, ты не возражаешь, Мариус. Я знаю, что это вполне традиционная музыка, но мне она нравится.
— А что плохого в традиционности, дядя Артур? — осведомилась Эллен. — Они играют произведения знакомые всем, и играют превосходно. Не понимаю, почему нужно извиняться, если тебе нравится то же, что и множеству других людей, даже если кучка снобов смотрит на тебя с усмешкой. — И она метнула презрительный взгляд в сторону Эллери.
— Вы имеете в виду меня, наставник? — отозвался Эллери.
— После этого, — вмешался Мариус, — кому может хватить тщеславия отказаться слушать этот schmaltz[65]?
Вечер был не из лучших. Во всем ощущалось скрытое напряжение. К Мариусу вернулось дурное расположение духа, Джон казался рассеянным, Валентина — недовольной, доктор Дарк — угрюмым, миссис Браун — ворчливой, мистер Гардинер — расстроенным, Крейг — подавленным, Эллен — раздражительной, Расти — беспокойной, а Фримен — бестелесным духом, плавающим в едком эфире на какой-то другой планете.
В одиннадцать кто-то включил новости, посреди которых Фримен поднялся и сказал:
— Везде ничего, кроме неприятностей. Прошу прощения, но я пойду спать. — И он вышел.
Остальные обсуждали новости — «алкогольный» патруль береговой охраны США убил трех контрабандистов и захватил их судно с грузом на миллион долларов; в Индии Махатма Ганди призывал к «гражданскому неповиновению» британской администрации, — когда издатель появился вновь и сообщил:
— Я только что нашел это в моей комнате.
Он продемонстрировал маленький рождественский пакет в красно-зеленой фольге с позолоченной лентой и открыткой с Санта-Клаусом.
Эллери взял его у Фримена.
— Адресовано, разумеется, тебе, Джон. Ты позволишь?
Джон засмеялся. Мистеру Гардинеру почудились в этом смехе злые издевательские нотки, которые он слышал утром из тех же уст. Странный мальчик, подумал он. Слишком многогранный...
Бледный издатель вовсе не смотрел на Джона. Он сел в стороне от остальных, внимательно наблюдая за ними.
Артур Крейг жевал прядь своей бороды, бросая беглые взгляды на своего подопечного, словно видел его первый раз в подлинном свете. Потом он взял себя в руки и выпрямился, глядя, как Эллери вскрывает пакет.
Внутри, на предмете в красной папиросной бумаге, лежала белая карточка с отпечатанным текстом. Эллери вынул ее из коробки и лишенным эмоций голосом прочитал стишок:
Маленький кнут из плотной кожи со сравнительно длинной плетью выглядел зловеще. Кнут для лилипутов...
— Это миниатюрная копия настоящего кнута, — сказала Расти, обследуя его, — но не знаю какого. Возможно, бычий кнут, но не типа южноафриканского шамбока. Может быть, он южноамериканского происхождения.
— Бычий или человечий? — громко спросил Дэн З. Фримен.
Расти казалась озадаченной.
— О чем вы, мистер Фримен?
— Я просто подумал, что мой день рождения 3 марта и, судя по вашему зодиакальному подарку, попадает под знак Рыб, — сказал издатель. — Вы наш астролог, миссис Браун, освежите мою память. Какова традиционная интерпретация знака Рыб?
64
В Евангелии рассказывается, как фарисеи, пытаясь поймать Иисуса на слове, спросили, позволительно ли давать подать кесарю. Иисус потребовал показать динарий, которым платится подать, и спросил, чьи на нем изображение и надпись. Получив в ответ: «Кесаря», Он сказал «Итак, отдавайте кесарю кесарево, а Божие Богу» (Евангели от Матфея, 22:15-22).
65
Буквально — жир, сало (нем., идиш). В переносном смысле — сентиментальная, слащавая музыка.