Реджи предложил отправиться с нами, но Эмерсон (которого совершенно не устраивало подобное развлечение) с лёгкостью отговорил его. К моему удивлению, Рамзес также решил остаться. Я предположила, что он намеревался найти свою подругу-кошку, потому что сразу по окончании трапезы исчез в саду.
Стражники не препятствовали нам выйти из здания, но только при условии, что нас будут сопровождать. Эмерсон пытался возражать, пока я не напомнила ему, что они просто выполняют приказ.
— Кроме того, — добавила я, — история Реджи должна внушить определённую степень осторожности, даже если ты, как и я, считаешь, что его взгляд на положение чрезмерно пессимистичен.
— О, вот ещё, — ответил Эмерсон, тем самым признав истинность моих доводов.
Солдаты заняли свои места: двое шли перед нами, двое замыкали процессию. Эмерсон взял с места в карьер, прыгая вниз по лестнице, как горный козёл, и остановившись лишь на мостовой. Я смотрела вниз на деревню, и мне казалось, что я чувствую её запах даже с такого расстояния.
— Что мы будем делать, Эмерсон? Ни одного слова от… сам знаешь, кого. Если Реджи действительно может принять меры для… ты знаешь, чего, будем ли мы… э-э… ты знаешь, что делать?
— Пока я не вижу решения, — сказал Эмерсон. — В этом уравнении слишком много неизвестных.
— Тогда мы должны их найти, Эмерсон.
— Этим я и занимаюсь, Пибоди.
— Куда же мы пойдём?
Эмерсон замедлил шаг и взял меня за руку.
— У тебя прерывается дыхание, дорогая; я шёл слишком быстро? Мы отправляемся к могиле Уилли Форта.
Мы шли, и Эмерсон объяснял погребальные обычаи этого общества, которые он узнал от Муртека. Все гробницы вырезали в скале, ибо пахотных земель было так мало, что строить пирамиды не имело никакого смысла.
— Удивительно, что эти скалы не рухнули, — говорил Эмерсон. — Они испещрены гробницами, храмами и складскими помещениями. Конечно же, кладбища зарезервированы для королей и знати.
— А что делать реккит…
— Не спрашивай, Пибоди.
— О…
— Существует несколько таких кладбищ, — продолжал Эмерсон. — Несколько поколений назад заложили новое на этой стороне долины. Форт должен лежать там, если он вообще похоронен. Как Королевскому советнику, ему полагалось удостоиться достаточно красивой могилы. И если мы не найдём её, то получим повод усомниться в правдивости наших осведомителей.
— Очень умно, Эмерсон, — одобрительно сказала я. — И раз уж мы ищем могилу, то заодно можем изучить погребальные обычаи. К счастью, я захватила блокнот и карандаш.
Вход на кладбище отыскался без каких-либо затруднений. Монументальные ворота с пилонами я заметила ещё во время нашей поездки в храм. На наклонных боковых сторонах и плоской перемычке были вырезаны фигуры божеств смерти — Анубиса[155], шакалоголового бога кладбищ, Осириса, повелителя мёртвых, Маат[156], богини правды и справедливости, с чьим Пером истины сердце умершего взвешивают на последнем суде[157]. Традиционные изображения были воспроизведены с предельной точностью, чуть ли не рабским подражанием, но грубость резьбы свидетельствовала о том, как много утрачено из старого художественного мастерства.
Пока мы изучали и обсуждали рельефы, эскорт стоял, наблюдая за нами с тревогой, но не вмешиваясь, пока мы не начали подниматься по лестнице за пилон. Тогда молодой капитан выскочил вперёд, преграждая путь. Его речь была чрезвычайно взволнованной, но я уловила слова «запрещено» и «священное», повторявшиеся снова и снова. Эмерсон решил проблему, отодвинув его с дороги и продолжив свой путь. Когда я оглянулась, то увидела, как четверо мужчин, прижавшись друг к другу, будто для защиты, глядят на нас со страхом и взволнованно жестикулируют.
Несмотря на яркий солнечный свет и изнуряющую жару, вокруг царила тягостная атмосфера запустения. Мы никого не встретили, пока не достигли мощёной площадки, от которой вели две дорожки, обегая скалу с обеих сторон и ведя вверх и вниз.
Наши обутые ноги, глухо грохотавшие по каменной лестнице, должно быть, заставили смотрителя-жреца не поверить собственным ушам. Когда он, спотыкаясь, поспешно вышел из открытой двери маленького храма в задней части площадки и увидел нас, его глаза и рот широко раскрылись. Предположительно он погрузился в молитвы, потому что длинная белая юбка оказалась скомканной и пыльной. Солнечный свет, падая на ёжик седых волос, отросших на обритой голове, заставлял лысину сиять, как нимб святого.
155
Анубис — божество Древнего Египта с головой шакала и телом человека, проводник умерших в загробный мир. В Старом царстве являлся покровителем некрополей и кладбищ, один из судей царства мёртвых, хранитель ядов и лекарств. В древнеегипетской мифологии — сын Осириса.
156
Маат — древнеегипетская богиня истины, справедливости, закона и миропорядка, которая руководит звёздами, временами года, восходами и закатами солнца. В момент создания мира она сотворила порядок из хаоса Исфет. Они не могут существовать единолично, а их силы должны быть уравновешены для мировой гармонии.
157
Все умершие, согласно верованиям древних египтян, отправлялись на суд Осириса. В «