Рамзес мгновенно ответил:
— У-алейкум эс-салам варахмет, Аллах варабакату. Кейф балак? (И с вами да пребудут мир и милость и благословение Божие. Как ваше здоровье?) — И продолжал на таком же беглом арабском: — Но мои собственные глаза свидетельствуют, сэр, что оно превосходно. Я удивился, увидев, как вы растолстели после лишений, пережитых вами в руках последователей Махди.
— Рамзес! — воскликнула я.
Слатин взревел от смеха.
— Не ругайте его, миссис Эмерсон. Я горжусь своими размерами: каждый мой фунт представляет собой торжество выживания.
— Я бы очень хотел услышать о ваших приключениях, — сказал Рамзес.
— Когда-нибудь, может быть. В данный момент я занят до предела — собираю отчёты людей, вернувшихся с вражеской территории. Разведка, — добавил он, обращаясь к Рамзесу, чей неподвижный взгляд, вероятно, был воспринят как мальчишеское восхищение, — является нервной системой любой армии. Прежде, чем мы начнём следующий этап кампании, необходимо выяснить всё, что только возможно, о мощи и расположении войск Халифы[62].
— Если это просто оправдание отправки на зимние квартиры вместо продолжения движения к Хартуму… — начал Эмерсон.
— Наше оправдание в том, что мы хотим сохранить жизни, профессор. Я не хочу терять ни одного храбреца из-за глупости или отсутствия подготовки.
— Хм, — отозвался Эмерсон, ибо трудно было отрицать здравый смысл этих слов. — Тогда к делу. Вы — занятой человек, и я — тоже.
Мы спросили, и Слатин ответил нам, что мистер Бадж уже исследовал пирамиды в районах Нури, Курру, Танкаси и Зума, и в настоящее время трудится близ Джебель-Баркал.
— Там то ли и ныне существует, то ли был ранее, храм значительных размеров, — сказал Слатин. — Мистер Бадж считает, что его соорудил фараон Пианхи[63].
— Мистер Бадж сам не знает, что говорит, — прервал Эмерсон. Он повернулся ко мне. — Господь Всемогущий, Пибоди, ты можешь в это поверить? Четыре кладбища — за несколько месяцев! А теперь он разоряет храм, пытаясь заграбастать всё мало-мальски ценное для своего чёр… драгоценного музея. Проклятье, мы должны немедленно отправиться туда! Я вышвырну его прежде, чем он сможет нанести ещё больший ущерб, или моё имя не…
— Эмерсон, вспомни своё обещание, — встревожилась я. — Ты сказал, что намерен держаться как можно дальше от мистера Баджа.
— Но дьявол его побери, Пибоди…
— Пирамиды, Эмерсон. Ты обещал мне пирамиды.
— Значит, так и будет, — проворчал Эмерсон. — Ладно, Пибоди. Куда направляемся?
Слатин следил за нашей дискуссией с открытым ртом:
— Решение принимаете вы, миссис Эмерсон?
Лицо Эмерсона потемнело. Он чрезвычайно чувствителен к тому, что его могут посчитать подкаблучником. Прежде, чем он разразился комментариями, я спокойно сказала:
— Мы с мужем подробно обсуждали этот вопрос. Это — всего лишь учтивость с его стороны. Мы договаривались о Нури, Эмерсон, правильно?
На самом деле решение вовсе не было таким уж трудным; единственное, что могло бы удержать меня от Нури — то, что там находился Бадж. Нури обладал рядом преимуществ. Прежде всего, он находился в десяти милях от военной базы. Это было неудобно с точки зрения снабжения, но расстояние уменьшало шансы нежелательных встреч с мистером Баджем и с армией. Далее, книги Лепсиуса и других авторов сформировали у меня подозрения, что гробницы Нури были самыми старыми и, следовательно, наиболее интересными; их возвели, скорее всего, в период Нубийского завоевания Египта с 730 г. до н. э. Да и сами они были достаточно крепкими, целиком из тёсаного камня вместо простого каменного слоя над массой рыхлого щебня.
— Мне это безразлично, — угрюмо буркнул Эмерсон.
Поэтому мы решили, что отправляемся на следующее утро, так что оставшуюся часть дня я занималась покупками и обеспечивала транспорт. Слатин сообщил нам, что поездка по пустыне на верблюдах займёт около двух часов, но посоветовал добираться по воде, а не по земле, даже если для этого понадобится больше времени. Верблюдов было очень трудно найти из-за учинённой повстанцами разрухи, а также из-за того, что армия, едва обнаружив, немедленно реквизировала их.
Тогда я воззвала к нему, как к джентльмену и учёному, и он пообещал сделать всё возможное, чтобы помочь нам. Мужчины очень восприимчивы к лести, особенно когда она сопровождается жеманной улыбкой и трепетанием ресниц. К счастью, Эмерсон ещё был погружён в мысли о прегрешениях мистера Баджа, и поэтому не вмешивался.
62
После смерти Махди в 1885 году государство возглавил Абдуллах ибн аль-Саид Мухаммад ат-Таиша, прозванный «Халифа» (по другим источникам, принявший титул халифа).
63
Пианхи (Пи) — царь Кушитского царства и фараон Древнего Египта, правивший приблизительно в 746–716 годах до н. э. Установил власть XXV династии в Египте.