Источник возмущения находился, как и следовало ожидать, возле палатки Рамзеса, где я увидела весьма странную картину. Одно тело лежало ничком на земле. Другое возвышалось над ним, уперев руки в бёдра. Третье, меньших размеров, бледное и неподвижное, как статуя из известняка, застыло на расстоянии нескольких футов.
— Пибоди! — взревел Эмерсон.
Я заткнула уши.
— Я стою рядом, Эмерсон, незачем кричать. Что случилось?
— Это уже из ряда вон, Пибоди! Посмотри! Он снова взялся за своё! Я уже начал привыкать к его манере падать в обморок по любому, даже малейшему поводу; но разбудить людей в середине ночи…
— Это не обморок, Эмерсон. Он ранен. Истекает кровью.
Я осознала истину, когда мои пальцы коснулись липкой влаги. Как и Эмерсон, Реджи был облачён в туземный халат, только тёмно-синий.
— Свет, Эмерсон! — крикнула я. — Мне нужен свет. Рамзес, принеси фонарь. Рамзес! Ты меня слышишь?
— Сейчас зажгу, — отозвался Эмерсон. — Бедный парень не может прийти в себя после такого резкого пробуждения.
Я подошла к Рамзесу. Даже когда я склонилась над ним, он, казалось, не осознавал моего присутствия. Я стала трясти его за плечи, заставляя говорить со мной. (Надо сказать, что я поступала совсем не так, как обычно: требовала от Рамзеса ответа вместо того, чтобы прекратить поток его слов.)
Наконец он моргнул и медленно произнёс:
— Кажется, я спал, мама. Но я встал и пошёл, когда ты позвала меня.
Холод, пронизавший меня до костей, вовсе не был вызван прохладным ночным воздухом.
— Я не звала тебя, Рамзес. Даже сейчас. Ты сам звал меня.
— Как странно. — Рамзес задумчиво погладил подбородок. — Хм… Мы должны обсудить эту ситуацию, мама, и сравнить наши впечатления по поводу того, что произошло. На земле лежит мистер Фортрайт?
— Да, и, похоже, он больше нуждается в моём внимании, чем ты, — ответила я, испытав невероятное облегчение от того, что Рамзес снова стал сам собой. — Неси фонарь сюда, Эмерсон.
Эмерсон испуганно охнул, когда свет лампы озарил лежавшего человека.
— Прошу прощения, Пибоди, я думал, что ты, как обычно… Хмм… Он, кажется, истекает кровью. Он мёртв?
— Нет ни одного шанса умереть, если в рану не попадёт инфекция. — Я перевернула Реджи на спину и стащила халат, обнажив руку и плечо, более мускулистые, чем можно было ожидать. — Всё не так плохо, как я боялась. Кровотечение, кажется, остановилось. И — святые небеса! Вот оружие, которым он был ранен. Лежало под ним.
Я подняла его на рукоятке и вручила Эмерсону.
— Всё страньше и страньше[77], — пробормотал он. — Это не местный нож, Пибоди, это добрая шеффилдская сталь с клеймом английского фабриканта. Не мог ли Фортрайт сам упасть на него?
— Сейчас это абсолютно неважно, Эмерсон. Его надо отнести в палатку, чтобы я могла им заняться. Где, к чёр… шляются его слуги? Как они могли проспать такой шум?
— Скорее всего, пьяные, — начал Эмерсон. Затем из темноты раздался тихий голос:
— Я здесь, леди. Я отнесу его.
И так случилось, что первое, с чем встретился взглядом Реджи, была высокая фигура Кемита, освещённая лампой. Резкий крик вырвался из уст раненого.
— Убийца! Изверг! Вы вернулись прикончить меня?
— Мистер Фортрайт, вы просто зануда, — нетерпеливо прервал Эмерсон. — Спасибо, Кемит, я справлюсь сам. — Он поднял юношу своими могучими руками.
Голова Реджи упала на плечо Эмерсона. Он снова потерял сознание. Мне пришлось согласиться с мужем: Реджи действительно был занудой, особенно по отношению к Кемиту, но чем он занимался в полночь так далеко от собственного лагеря?
Стоявший на четвереньках, засунувший нос чуть ли не в землю и тем самым напоминавший охотничью собаку, выслеживающую кролика, Рамзес осматривал то обильно залитое кровью место, где лежал Реджи.
— Немедленно встань, Рамзес, — сказала я с отвращением. — Твоё болезненное любопытство невыносимо. Либо отправляйся спать, либо иди со мной.
Как я и ожидала, Рамзес решил пойти со мной. Когда мы вошли в палатку Реджи, Ахмед уже был там, демонстративно и неубедительно протирая глаза.
— Вы звали, эфенди? — спросил он.
— Естественно, — отрезал Эмерсон, от чьих криков обычно содрогается небо. — Дьявол тебя побери, Ахмед, ты что, ослеп и оглох? Разве ты не видишь, что твой хозяин ранен?
Ахмед приступил к представлению.
— Валлахи-эль-азем[78]! Это же молодой эфенди! Что случилось, о Отец Проклятий?
В ответ Эмерсон продолжил доказывать свои претензии на этот титул с такой убедительностью, что Ахмед мгновенно зажёг лампы и приготовил кушетку для хозяина. Реджи привёз с собой отличный комплект медицинского снаряжения. Я быстро очистила рану и перевязала её. Всё обошлось небольшим надрезом без всяких швов.
77
Л. Кэрролл. «Алиса в стране чудес». Перевод Н. Демуровой. Эта фраза с XIX века прочно вошла в английский лексикон.