При наличии продовольственного, топливного и сырьевого для предприятий голода новая власть на протяжении трех лет гражданской войны (да и после нее в ближайшие десять лет) не сумела наладить производство, восстановить разрушенную страну и по объему выпускаемой продукции выйти хотя бы на дореволюционный уровень даже в тех центральных губерниях, где не было военных действий. Естественно, что эта разруха отражалась прежде всего на материальном состоянии граждан страны.
Тяжелое положение сложилось и в сельском хозяйстве. Национализированные крупные помещичьи поля и усадьбы были разграблены и чаще всего превращены в пустыри. Ликвидация “кулачества как класса”, а фактически уничтожение хозяйств наиболее продуктивных, трудолюбивых и предприимчивых крестьян, запрещение под видом борьбы со спекуляцией свободной торговли хлебом, грабительская продразверстка в отношении всех крестьян — такая политика большевистского правительства разорила село, лишив его потенциального стимула к производству сельскохозяйственной продукции, обрекая самих тружеников полей и жителей городов на полуголодное существование. Обвиняя крестьян в саботаже, преднамеренном отказе поставлять продовольствие в города и сдавать хлеб государству, попытке удушить революцию голодом и тем самым способствовать контрреволюционному движению в стране, на головы крестьян большевики обрушили настоящий шквал различных правительственных и партийных декретов, постановлений, инструкций, предписаний, ограничений, запрещений, направленных к единственной цели: взять у крестьян все, что они производят, к тому же фактически бесплатно, по так называемым “твердым ценам”, за простые, по выражению Ленина, “цветные бумажки”, за которые купить что-
либо невозможно. И это было вполне объяснимо. Дефицит бюджета в 1919 Г. составил 77,3 %, в 1920 г. — 84,1 %. Недостающие суммы денег постоянно покрывались непрерывным выпуском денежных знаков, количество которых с 1 июля 1918 г. по
1 января 1921 г. увеличилось в обращении с 43,2 млрд до 1168,6 млрд рублей. Темпы обесценивания денег опережали темпы их эмиссии на несколько порядков. Хождение денег, не имеющих никакой покупательской способности, напоминало денежный буран, окутавший страну бумажным покрывалом. (Нечто подобное повторилось в конце XX века — в 90-е годы.) Крестьяне, тяжелым трудом создающие продовольственные товары, наделялись, прежде всего Лениным, незаслуженными оскорбительными эпитетами — предатели, изменники, полуспекулянты, враги, кровопийцы, вампиры, грабители и т. д. Приведем некоторые шедевры вождя пролетариата.
'Пока остается возможность торговать хлебом и спекулировать на голоде, крестьянин остается полутружеником, полуспекулянтом. Как спекулянт, он враждебен пролетарскому государству, он склонен соглашаться с буржуазией и ее верными лакеями... стоящими за свободу торговли хлебом'51.
'Мы имеем одного чрезвычайно опасного тайного врага, который опаснее многих открытых контрреволюционеров; это враг смертельный, враг социалистической революции и советской власти... враг, каким является стихия мелкого собственника. Этот враг сильнее всех Корниловых, Дутовых, Калединых, взятых вместе. Это мелкие кулаки, мелкие хозяйчики, собственники... Мы будем беспощадны как к нашим врагам, так и по отношению ко всем колеблющимся и вредным элементам из нашей собственной среды'52.
'Ясно, что для полного уничтожения классов надо не только свергнуть эксплуататоров, помещиков и капиталистов, не только отменить их собственность, надо отменить еще и всякую частную собственность на средства производства...'53.
'Кто не сдает излишки хлеба государству, тот помогает Колчаку, тот изменник и предатель рабочих и крестьян...'*.