В этой атмосфере робкие призывы к соблюдению законности под шквалом решительных, многоголосых возражений, да еще со стороны столь высокопоставленных партийных чиновников, безнадежно тонули и растворялись.
Кто же они, эти деятели, которые, открыто издеваясь, на высшем форуме — съезде партии — высмеивали одиночные, слабые предостережения о пагубности нарушений закона?
1923 г, — секретарь ЦКК. 1923— 1930 гг. — секретарь партколлегии ЦКК ВКП(б). 1925-1928 гг. — заместитель наркома РКИ СССР. С 1928 г. — нарком юстиции СССР. 1930—1931 гг. — нарком водного транспорта СССР. С 1934 г. — начальник управления Севморпути. Делегат IX, XII—XVI съездов ВКП(б). На XII—XVI съездах избирался членом ЦКК. На XVII съезде избран членом Центральной ревизионной комиссии ВКП(б). Член ВЦИК и ЦИК СССР.
46 Там же. — С. 105-106.
А. А. Сольц (1872-1945). С 1921 г. — член Верховного суда РСФСР, СССР. Заместитель прокурора СССР. Делегат VII, IX— XVII съездов партии. С 1920 По 1934 г. — член ЦКК и ее президиума. Член правления Коминтерна.
М. Ф. Шкирятов (1883—1954). В 1921—1923 гг. — председатель Центральной комиссии по проверке и чистке рядов партии. С 1927 по 1952 г. — член комиссии, затем постоянный председатель комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б). Делегат почти всех съездов партии.
В ответ на эту “критику” прокурор Н. В. Крыленко ничего иного не нашел, как стал оправдываться и охарактеризовал образовательный уровень работников прокуратуры:
'У нос, у юристов, нет юридического уклона, ибо рабочих среди юристов 33,5 %. Из 1176 уездных помощников прокуроров РСФСР лишь 124 имеют юридическое образование, 210 — общее среднее, 690 — низшее, 236 — без всякого юридического стожа. Почти 100 % — коммунисты'4?.
Такая обстановка позволяла игнорировать требования закона и по своему усмотрению, независимо от наличия вины человека в совершении преступления, применять репрессии. В газете “Красный меч” М. И. Лацис писал:
'Не ищите в деле обвинительных улик о том, восстал ли он против Советов
47 XV съезд ВКП(6). Стенограф, отчет. _ М.; Л., 1928. — С. 407-408, 412— 415.
оружием или словом. Первым долгом вы должны его спросить, к какому классу он принадлежит, каково его происхождение, каково его образование и какова его профессия. Эти вопросы должны решить судьбу обвиняемого'101.
При том раскладе сил, когда чекисты имели богатый опыт борьбы с контрреволюцией и оппозицией, пользовались большим авторитетом в Политбюро ЦК, ВЦИК и Совнаркоме, являлись признанным органом пролетарской диктатуры, прокуратура с таким личным составом и авторитетом не могла и не умела в полной мере осуществлять эффективный прокурорский надзор за деятельностью ОГПУ. К тому же эти органы, привыкшие к произволу и самоуправству в отношении прокурорского надзора, вели с ним непримиримую борьбу, считая его крючкотворством, мешающим им в борьбе с врагами народа. Органы ЧК постоянно высказывали упреки в адрес прокуратуры. О негативном отношении к прокуратуре свидетельствует и пресса. В “Известиях” ЦИК № 163 от 20 июля 1927 г. была помещена статья В. Р. Менжинского, посвященная памяти Дзержинского. В ней он пишет:
'Презрительно относясь ко всякого рода ■ юридическому крючкотворству и прокурорскому формализму, Дзержинский чрезвычайно чутко относился ко всякого рода жалобам на НК по существу'102.
■ А
Все эти обстоятельства привели к тому, что прокуратура фактически попала под влияние ОГЛУ, а так называ-. емый “высший надзор” прокуратуры, предусмотренный законом, оказался мертвым текстом. Непримиримые к нарушениям и слишком уж строптивые “законники” — прокуроры по сфальсифицированным чекистами материалам часто сами оказывались беззащитными жертвами террора, как это случилось, в частности, с киевскими прокурорами Ф. У. Старовойтовым и Л. М. Янковской.
Слабость надзора за деятельностью ОГПУ объяснялась также попустительством со стороны руководства прокуратуры, которое недвусмысленно примирилось с нарушениями законности и ориентировало на это подчиненных прокуроров. В совместной директиве руководства прокуратуры СССР и ОГПУ, изданной для обязательного выполнения прокурорами всех республик и областей, указано следующее:
У некоторых роботников прокуратуры до сих пор имеются взгляды, что работники ОГПУ сознательно не хотят выполнять и считаться с законами, так как являются противниками укрепления социалистической законности. Работники ОГПУ в свою очередь видят в прокурорах формал истов-крюч кот во ров, мешающих и тормозящих роботу органов. Понятно, что подобное отношение в будущем недопустимо. Работники прокуратуры должны уяснить, что органы ОГПУ были, есть и будут органом пролетарской диктатуры, требующей от своих работников прежде всего революционной заколки и решительности в деле пресечения преступлений. Особые условия работы органов ОГПУ могут иной раз находиться в противоречии с формальными требованиями закона, но они необходимы и целесообразны*103.