В этой полемике с демократами, беря слово “варварство” в кавычки, он пытается обосновать и оправдать заложничество “обострением опасности” и требует его “расширять и учащать”. Такое объяснение, конечно, не могло убедить ни демократов, которых с неприкрытым сарказмом он называет социалистами, ни простых людей, сознающих, что под “обострение опасности” можно подвести любые события, но никакие ситуации, никакие опасности не могут оправдать совершение тяжких военных преступлений, чем являются захваты заложников. Кроме того, его высокомерное и пренебрежительное отношение к оппонентам, выраженное словами: “пусть себе возмущаются...”, уж слишком похоже на циничное обоснование политики бесчестия, жестокости, вероломства и коварства Никколо Макиавелли, когда он, отвечая на возражения своих противников, заявил:
'Пусть обвиняют его поступки, лишь бы оправдывали результаты их...'173.
Наиболее массово и интенсивно большевики стали захватывать заложников с августа 1918 г. после убийства Урицкого, Володарского, Мирбаха и ранения Ленина. Заложников брали тысячами и без всяких условий и вины расстреливали их. Член коллегии ВЧК Петерс по этому поводу заявил:
'...я заявляю, что всякая попытка русской буржуазии еще раз поднять голову (среди убийц, как известно, представите-
9 Макиавелли Н. Рассуждения. — Т. 9. — Кн. 1: История политических учении. — М.. I960. — С. 184-190.
лей буржуазии не было. — Авт.), встретит такой отпор и такую расправу, перед которой побледнеет все, что понимается под красным террором'.
Эта беспрецедентная угроза со стороны официальной власти, по словам С. П. Мельгунова, была опубликована в газете “Утро Москвы” № 21 от 4 ноября 1918 г. Арестовывали по спискам представителей оппозиционных партий и групп, бывших офицеров и чиновников, интеллигентов и предпринимателей. Часто забирали при облавах. Списки расстрелянных заложников публиковались в газетах во многих городах России с устрашающими комментариями типа: “за голову и жизнь одного из наших вождей должны слететь сотни голов буржуазии и всех ее приспешников”. Волна захвата заложников и их расстрелов прокатилась по всей России и стала основным устрашающим оружием новой власти.
По свидетельствам писателей Д. С. Мережковского и 3. Н. Гиппиус, в первые же дни после указанных акций было арестовано сразу около 10 тыс. человек с водворением их в 38 тюрем городов России. В Петрограде через несколько дней расстреляно 512 человек, о чем сообщалось в печати. Потом снова было объявлено о предстоящем расстреле очередных 500 человек. Затем опять расстреляли 500 человек, но уже без публикации имен погибших10. И так
10 Мережковский Д. С. Больная Россия: Избранное. — Л., 1991. — С. 233.
почти каждый день — без учета, без вины. Характерно, что в публикуемых газетах, приказах и сообщениях по этому поводу прямо указывалось о взятии и расстреле именно заложников, а не виновников покушения на большевистских лидеров. Устроенный в связи с этим террор, без сомнения, является обыкновенной местью совершенно невинным людям, актом возмездия своему народу, который в своем большинстве не разделял эйфории переворота, и его устрашением. По словам кровавого чекиста Лациса, расстрелы заложников необходимы в целях воздействия на обывателя, поскольку они производят на него “должный эффект”174 Кроме того, погибших в то время людей вряд ли можно назвать заложниками, поскольку причины и обстоятельства их захвата и расправы выходят за рамки классического понятия и смысла заложничества.
Факты расстрелов заложников много раз встречаются среди материалов архивных дел. Об этом свидетельствуют записи в анкетах, заполненных арестованными для рассмотрения особыми отделами ВЧК по городам Крыма. С начала 1921 г. в тюрьмах Крыма содержалось более 500 заложников, большинство которых являлись родственниками или друзьями скрывающихся в горах “зеленых”, т. е. солдат и офицеров, уклоняющихся от
регистраций. Их вина заключалась лишь в том, что, поддерживая связь с этими лицами, они иногда передавали им продукты питания. Имена заложников публиковались в печати и в разбрасываемых листовках, в которых излагались условия освобождения заложников при явке скрывающихся на регистрацию175. Эти иезуитские меры часто срабатывали, “зеленые” покидали свои горные убежища, являлись в пункт регистрации и тут же были расстреляны, а заодно были расстреляны и заложники за связь с “бандитскими элементами”.