27 Амнистия и помилование в СССР. — М., 1959. — С. 87-88,137.
28 Первые декреты Советской власти. — М.т 1987. — С. 185-186.
внедрилось и в международные отношения. В апреле 1919 г. между Лениным и Бела Куном состоялся диалог по поводу необходимости задержания французских военнопленных в России в качестве заложников, поскольку французское правительство не выпускает со своей территории около 34 тыс. русских плен-
29
НЫХ .
В Украине, напротив, эти вопросы решались иначе. В соответствии со ст. 22 Дополнительного договора между УНР и странами четвертого союза (Германия, Австро-Венгрия, Болгария и Турция) от 27 января 1918 г. страны обязались освободить пленных и заложников, удерживаемых в этих странах187.
Кроме многих международных конвенций, обязывающих правительства государств, в том числе Россию, гуманно относиться к людям вообще и политическим противникам в частности, в 1979 г. принята и международная конвенция, согласно которой взятие заложников объявлено тяжким преступлением. За его совершение в странах, подписавших конвенцию, установлена суровая уголовная ответственность.
Все участники контрреволюционного движения, противники большевистского режима, представители имущих классов, бывшие служащие учреждений царского и временного правительств, интеллигенция, не принявшая советскую власть, а также, по требованию Ленина, все “колеблющиеся” подлежали репрессиям. Одних, как это видно по многочисленным примерам, расстреливали сразу после их регистрации, других — несколько позже, после задержания и установления личности. Десятки тысяч иных лиц, среди которых были бывшие солдаты Белой армии пролетарского происхождения, в свое время насильно мобилизованные, в дальнейшем из мест лишения свободы были освобождены по амнистиям: к 1 мая 1920 г.; к 3-й годовщине Октябрьской революции, принятой в ноябре 1920 г. и по амнистии, принятой 3 ноября 1921 г. Однако освобождение не означало для них прощение. Освобожденные по амнистиям лица тут же попадали в “черные” списки ЧК, ГПУ, НКВД, которые преследовали их, где бы те ни жили, всю жизнь. Чекисты помнили о них, наблюдали за ними и, накапливая на них компромат, в любой подходящий момент под благовидным предлогом расправлялись с ними.
Среди различных групп жертв красного террора выделяется наиболее уязвимая и беззащитная группа — члены семей контрреволюционеров. Их вина перед советской властью заключалась лишь в том, что они были родственниками или близкими репрессированных лиц. Особенно преследовались те семьи, члены которых служили в Белой армии, уехали за границу или остались, но скрывались от регистрации. В период гражданской войны и в течение нескольких лет после нее единого обвинительного подхода и основания для репрессий членов семей не было. Чаще всего ограничивались обычной констатацией факта, что лицо является, например, отцом белогвардейца или женой офицера. Но нередко встречаются случаи, когда в уголовных делах их именовали то пособниками в антисоветской деятельности, то укрывателями, то не-
Члены селльи. JIoco6huku
доносителями. Уже В 1920—1921 гг. стала вырабатываться определенная позиция новой власти к членам семей противников режима.
Не называя имен множества членов семей, которые были репрессированы и проходят по названным во второй части этой книги делам, дополнительно приведем имена репрессированных граждан, установленных в архивах.
1. Викторова Александра Александровна, 1900 г. р., уроженка с. Гуяяйполе, Александровского уезда, жена командира отряда армии Н. Махно.
По постановлению тройки особого отдела ВЧК 4-й ормии и Крыма от 6 апреля 1921 г. расстреляна как жена 'политбандита' и пособница1.
2. Джунковская Лидия Николоевно,
1878 г. р., уроженка г. Радома, обвинялась в том, что она происходила из '...социально чуждой семьи, дочь стол* бового дворянина, товарища прокурора окружного суда Быстрова Н. Н. в г. Вильно, бывшая жена военного инженера генерала Джунковского Н. Н,, с которым разошлась в 1908 г., белоэмигранта, о ее сын Джунковский С. Н. служил в Белой армии в Крыму'.
По постановлению особого совещания при коллегии ОГПУ СССР от
16 сентября 1927 г. выслана из Крыма в Казахстан на 3 года2.
3. Пикалова Мария Илларионовна,
1879 г. р., уроженка Курска, обвинялась в том, что ее покойный муж служил в Белой армии в Крыму, а она всегда находилась вместе с мужем по месту службы, следовательно, является соучастницей в контрреволюционных действиях.
По постановлению Александровской ЧК от 12 января 1921 г. расстреляна188.