Когда Омито возвращался в машине домой после успешного разгрома своих противников, Сисси сказала ему:
— Я уверена, ты заранее придумал своего Нибарона Чокроборти и принес эти стихи нарочно, чтобы поставить почтенных людей в глупое положение.
— Тех, кто приближает будущее, называют вестниками судьбы, — ответил Омито. — Сегодня вестником был я. Нибарон Чокроборти явился на землю, и теперь уже никто его не остановит.
Сисси втайне гордилась братом. Она спросила:
— Скажи, Омито, ты, наверное, каждое утро готовишь запас убийственных высказываний на весь день?
— Готовность ко всяким неожиданностям — признак культуры. Варварство всегда захватывают врасплох. Это тоже записано в моей книжке.
— Но у тебя нет своих убеждений! Ты просто всегда говоришь только то, что может поразить в данный момент.
— Мой разум — зеркало, и если бы я раз и навсегда замазал его своими неизменными убеждениями, оно не отражало бы каждого проходящего мгновения.
— Оми, твоя жизнь пройдет среди теней, — сказала Сисси.
II
СТОЛКНОВЕНИЕ
Омито все-таки решился наконец побывать в Шиллонге. Две причины определили его выбор: во-первых, никто из его знакомых там не бывал, а кроме того, девицы на выданье были там менее многочисленны и не столь назойливы. Божественный стрелок, который избрал мишенью сердце Омито, как правило, подыскивал свои стрелы в фешенебельном обществе, а Шиллонг, помимо всех своих красот, имел еще то преимущество, что ограничивал выбор этого стрелка. Сестры Омито, решительно покачав головками, объявили:
— Если тебе надо — поезжай один, а мы не поедем!
Облачившись в одеяния, имитирующие персидские шали, вооруженные изящными зонтиками и теннисными ракетками, сестры отправились в Дарджилинг. Бимми Бос уехала туда раньше них. Когда она увидела, что сестры приехали без брата, она посмотрела вокруг и обнаружила, что в Дарджилинге куча народу, но нет интересной компании.
Омито сообщил всем, что едет в Шиллонг насладиться одиночеством. Но вскоре он открыл, что отсутствие большого общества лишает одиночество прелести. Прогуливаться с фотоаппаратом Омито не любил. Он говорил, что он не турист и любит наслаждаться пейзажем, а не глазеть без разбору на все, что ни попадется.
Ему удалось скоротать несколько дней с книгами в тени деодаров на горных склонах. Беллетристики он не читал, потому что беллетристику во время отдыха читают все. Вместо этого он взялся за «Происхождение и развитие бенгальского языка» Сунити Чаттерджи[15] — да и то лишь в надежде отыскать в этом труде неточности и поспорить с автором. Временами, в промежутках между занятиями филологией — и скукой, его внезапно поражала красота гор, но полностью она не доходила до него, словно вступительные такты какой-то мелодии, которая все время повторяется и никак не может закончиться. Беспорядочному потоку его впечатлений не хватало единства. Отсутствие этого единства в нем самом вызывало у Омито чувство постоянного беспокойства и неудовлетворенности, такое же мучительное здесь, как и в городе. Но если в городе он мог заглушать это чувство различными способами, то здесь беспокойство, казалось, только возрастало и усиливалось, — как горный поток, встретивший препятствие на своем пути. Он уже решил проститься с горами и побродить по давно привлекавшим его равнинам Силхета и Силчара, когда пришел месяц ашарх, окутав все леса и вершины непроницаемой пеленой дождя. Сообщалось, что около Черрапунджи гряды гор задержали нашествие облаков, но скоро потоки от сильных ливней ринутся вниз по склонам. Поэтому Омито решил на несколько дней поселиться в гостинице Черрапунджи и создать такой «Облако-вестник», в котором возлюбленная из незримой Алаки будет вспыхивать в небе его воображения[16], подобно бесплотной молнии, не оставляя следа.
Он надел грубошерстные носки, какие носят горцы, прочные башмаки на толстой подошве, шорты, блузу защитного цвета с поясом и пробковый шлем. В таком наряде Омито скорее походил на дорожного мастера во время обхода участка, чем на мифический персонаж Абаниндраната Тагора[17]. Однако в кармане у него лежало несколько тоненьких книжек со стихами на разных языках.
Дорога к дому Омито была узкой и извилистой; справа находился обрыв, поросший лесом. Так как было маловероятно, чтобы кто-нибудь еще передвигался по ней, Омито вел машину, беспечно пренебрегая звуковыми сигналами. Он размышлял о тем, что в его время мотор-вестник лучше всего подходит для того, чтобы отправлять послания далекой возлюбленной: в нем есть «и дым, и огонь, и вода, и ветер», а если дать еще записочку шоферу, то никаких неясностей не останется. Поэтому он решил в начале будущего сезона дождей повторить на автомобиле путь, описанный в «Облаке-вестнике». Кто знает, может быть, волей судьбы он найдет какую-нибудь Авантику или Малавику[18], которая будет ждать его у порога своего дома, или встретит одну из нимф гималайских деодаровых лесов!
15
«Происхождение и развитие бенгальского языка Сунити Чаттерджи... — Сунити Кумар Чаттерджи (р. 1890 г.) — индийский ученый-филолог, общественный деятель.
16
...создать такой «Облако-вестник», в котором возлюбленная из незримой Алаки будет вспыхивать в небе его воображения... — «Облако-вестник» — поэма Калидасы, где рассказывается о мифическом существе — якше (якши составляют свиту бога богатств Куберы), изгнанном из Алаки, столицы Куберы. Он просит пролетающее облако передать весточку своей возлюбленной.
17
Абаниндранат Тагор (1871—1951)—известный бенгальский художник, один из зачинателей бенгальского Возрождения в живописи.