– Я ценю, Владимир Алексеевич, вашу искреннюю привязанность к советской власти, я сам убежденный коммунист (беспартийный, конечно!), но я должен извиниться перед вами и заявить: никогда не было и не будет, чтобы государством и, в частности, нашим советским государством, управлял весь народ.
– Позвольте…
– Нет уж вы позвольте! Вы любите прямые вопросы и чтоб на них давались прямые ответы. Перекинемся парочкой прямых вопросов и ответов. Первое. Народ сам себя организовал в колхозы или приезжали из городов люди и частично путем обмана, частично путем запугивания загоняли крестьян в эти колхозы, в которые крестьяне идти никак не хотели?
– Да, приезжали люди.
– Если бы люди не приезжали, стали бы крестьяне сами организовывать колхозы? Выдумали бы они сами эти трудодни и т.п.?
– Никогда.
– Значит, колхозы были придуманы где-то наверху и навязаны людьми, присланными сверху? Причем пришлось выслать и практически ликвидировать пятнадцать миллионов крестьян (шесть миллионов крестьянских семей), то есть почти десятую часть народа… Да?
– Да.
– Так что же, народ?.. Несколько тысяч уполномоченных, которые организовывали, или десятки миллионов, которых организовывали?
– В тридцатом году сразу по всей стране одновременно – заметьте! – сбросили с церквей колокола. Что же, это весь народ подумал-подумал, уговорился и начал сбрасывать? Или, может быть, все-таки где-то наверху один человек или несколько, то есть один человек с сообщниками (извините, с соратниками) решили сбросить колокола и свое решение провели в жизнь, навязали его народу сверху?
– Да, я помню, что народ в селах противодействовал, не пускал на колокольни приехавших сбрасывать. Но потом начали вызывать в сельсовет по одному, запугивать, и все смирились.
– Браво. Значит, в осуществлении акции в масштабах целого государства народ не принимал никакого участия. Решаем: он управляет или им управляют?
Вскоре началось массовое закрытие церквей, их разорение, уничтожение икон, древних книг, утвари, а потом и самих зданий. Прямой вопрос: сами прихожане закрывали свои церкви или они получали указание сверху?
– Но разоряли церкви иногда и местные люди. Увозили иконы на скотный двор, делали из них кормушки, рубили на дрова.
– Во-первых, они разоряли уже закрытые церкви. Во-вторых, это делали ретивые исполнители. Конечно, если бы не находилось в стране ретивых исполнителей каждого дела, спускаемого сверху, не смогла бы победить и так называемая Октябрьская революция. Но ведь и часовыми в тюрьмах и лагерях стоят простые солдаты, деревенские парни. Не станем же мы утверждать, что они-то, эти парни, и держали в лагерях миллионы людей!.. Знаете ли вы, между прочим, что в фашистских лагерях вроде Освенцима у печей, где сжигали трупы, стояли евреи? Да, да. Утром разнарядка: кому из заключенных дорогу мостить, кому у печей стоять. И стояли. Но не можем же мы на основании этого говорить, будто евреи сами уничтожали себя.
Да, так вот лагеря. Как известно, одновременно в наших советских лагерях содержалось около двадцати миллионов человек, а сколько прошло сквозь них, трудно вообразить. Плюс коллективизация, плюс семь миллионов умерших с голоду, инспирированному в Поволжье и на Украине в 1933 году…
– Наше поколение ничего об этом не знало…
– Насчитываются десятки миллионов смертей, больше шестидесяти миллионов! Неужели это народ сам с собой так управился? Не легче ли предположить, что кто-то с ним управился, а?
Ни в одной государственной акции сам народ не принимал никакого участия. Начиная с убийства царской семьи (к этому мы еще вернемся), кончая какой-нибудь там целиной, кукурузой, ликвидацией коров, коз и кур в частном владении при Хрущеве, произволом с займами и денежными реформами – все это не есть дело народа, а есть дело рук одного человека с его сообщниками. Или, если хотите, есть дело группы сообщников с одним человеком во главе… Подарили Китаю Порт-Артур, подарили Китаю КВЖД – спросили у народа? Подарили Украине Крым, отторгли его от Российской Федерации – спросили у русского народа? Вообще хоть что-нибудь спрашивают? На первых порах хоть председателей колхозов колхозники выбирали сами, из своего села. Теперь председателей присылают из области, а колхозники голосуют за человека, которого привезли и которого они впервые видят.
– Но в Верховном Совете депутаты, выбранные народом…
– Вы участвовали когда-нибудь в выборах? И не раз? Люди голосуют за кандидатов, которые для них – одни лишь имена да краткие биографические сведения на предвыборных плакатах. Считается, что такого-то кандидата выдвинул такой-то коллектив, ну, скажем, коллектив фабрики «Красная Роза». Но как это происходит? Кандидат, которого будут выбирать, известен уже заранее. Поручается той или иной работнице выйти на трибуну и назвать имя, которое она сегодня утром еще не знала. Весь состав будущего Верховного Совета СССР, РСФСР, а также республиканских Верховных Советов известен до выдвижения кандидатур, а тем более до голосования. Заранее составлены списки будущих депутатов. Потом их распределяют по областям, по избирательным округам. Где составляются эти списки? Кем? Это же насмешка над народом – заранее составить списки, а потом устроить комедию выборов.
Очевидно, управляет государством не тот, кто механически голосует, а тот, кто заранее составляет списки11.
– А был хоть один случай, чтобы собрание само с ходу выдвинуло своего кандидата в депутаты, отвергнув того, которого назвали сверху?
– Я думаю, что такого случая не было.
– Хорошо. Так ли, иначе ли, но Верховный Совет избран. Заседает. Высший орган советской власти. Академики, писатели, военачальники, председатели колхозов, доярки, свинарки. Допустим. Но был ли за все годы, начиная с первой сессии первого созыва Верховного Совета в 1937 году, был ли хоть один случай, чтобы депутат вышел на трибуну и предложил что-нибудь свое? Или возразил? Не согласился? Начал спорить? Что-то гладко уж очень все идет. Предложат это – все единогласно голосуют. Предложат то – все единогласно голосуют. За десятилетия ни одного голоса против, а? Кто же управляет? Тот, кто выносит на голосование разные вопросы, или тот, кто механически голосует? Ладно, хорошо, не будем говорить о выступающих с трибун, возражающих, сомневающихся, деловито обсуждающих что-то, а не талдычащих по бумажкам речи, все как одна написанные до открытия сессии… Согласен, что речи пишутся до открытия сессии?
– Согласен.
– Значит, не будем говорить о таких речах, тем более о голосующих против или воздержавшихся, таких никогда не было и быть не должно. Но хоть вопросик бы кто-нибудь задал, хоть один бы вопросик, уточнил бы для себя, усомнился бы там в чем-нибудь… Итак, повторяю, был ли за все время хоть один случай, чтобы депутат встал и задал вопрос?
– Таких случаев не было и быть не могло. У нас ведь так называемая управляемая демократия. Централизованный демократизм. – То есть демократия, которой управляют из центра?
– Да.
– Кто управляет?
– КПСС.
– Вот еще одна фикция вроде диктатуры пролетариата в первые годы советской власти. Пролетариат как стоял у станков, так и продолжал стоять. Управляла же всем группа интеллигентов, революционеров-профессионалов, захватившая власть в стране. Но к этому мы еще вернемся. Так вот, то, что Коммунистическая партия управляет страной, это тоже фикция. Она, положим, управляет, это правда, но постольку, поскольку управляют ею самой. Она не власть, но лишь орудие власти. «Рычаги» – правильно назвал членов партии русский писатель. Рычаги, на которые нажимают, рычаги, беспрекословно поддающиеся этим нажимам.
– Ну, это положим. Я сам в некотором роде член КПСС.
Я сказал это, но уверенности в моем голосе не было уже. Я начал вспоминать те партийные собрания, на которых мне приходилось сидеть и механически одобрять, одобрять, одобрять.
Решил Никита учредить совнархозы, мы собрались на партсобрание и одобрили. Решил потом ликвидировать совнархозы, мы собрались на партсобрание и одобрили. Решили по всей стране разводить кукурузу, мы собрались и одобрили. И ни одного против, ни одного воздержавшегося.
Решил Никита низвести Пастернака за то, что тот не отказался от Нобелевской премии, мы собрались и начали его низводить. Если бы решил Никита поддержать это награждение (а такое вполне могло быть, особенно при характере Никиты), мы собрались бы и стали славословить.
Да что говорить о мелочах? Помню партсобрание, когда Хрущев победил группу Молотова, Ворошилова, Кагановича, Маленкова и примкнувшего к ним Шепилова. Стоит вспомнить, как там все это происходило.