— Да, — оглядываясь вокруг, ответил второй, — и цвет местности совсем другой, чем он казался из космоса. Почему все кругом желтое? Когда мы вели наблюдение с Унета, эта планета излучала тускло-голубой свет. Может быть, таково воздействие атмосферы? Если вся поверхность суши желтая, то предположение Рэка окажется правильным. В таком случае приемлемую для унетян планету придется искать возле других звезд.
Они зашагали быстрее. В радиусе нескольких десятков метров от места приземления «яйца» не осталось и следа растительности. Поваленные деревья стали попадаться пришельцам на значительном удалении от корабля. Кив остановился возле гигантской чинары, отливавшей желтым металлическим блеском.
— Ниг, взгляни, тебе это ничего не напоминает? — обратился он к спутнику.
Ниг приблизился к чинаре, постучал по ее стволу длинной тонкой трубкой с утолщением на конце.
— Странная форма. Если бы это не был минерал, я бы сказал, что он напоминает мне… Посмотри кругом, да ведь таких камней очень много!
Они пробирались среди руин. Увидев человеческую фигуру с воздетыми к небесам руками, Кив резко остановился, словно споткнувшись.
— Ведь это наше изображение в металле! — воскликнул он.
Ниг с трубкой в руке приблизился к изваянию. Прикоснувшись инструментом к одному из тонких пальцев статуи, он осторожно отделил его и, положив себе на ладонь, провел по нему серебристым обручем. Палец раскрошился, словно глиняный.
— Мы не ошиблись, Кив. Здесь была жизнь. Это памятники умершей цивилизации — обитатели планеты, возможно, хотели сохранить для будущего свой облик…
— Что ж, может быть, в твоих словах есть доля правды. А если жизнь не угасла?.. Не приземлились ли мы в месте, где жители чтут предков? Ведь у нас на Унете существовал в древности обычай увековечивать памятными знаками такие места.
— Во всяком случае, надо прихватить с собой несколько таких изваяний…
Получив донесение о том, что на город опустилась «пылающая звезда», султан повелел нескольким ученым мужам и служителям аллаха отправиться на место бедствия и затем представить дивану[1] подробный отчет об увиденном. Облеченные доверием властителя немедленно двинулись в путь.
На третьи сутки путники стали замечать, что земля приобрела желтоватый оттенок и делается все более твердой — она начала звенеть под ударами копыт.
— Эти края, видно, прокляты богом, и не прогневим ли мы его, если поедем дальше, — заметил один из мулл.
— Но мы не имеем права вернуться, не узнав, что творится на месте падения звезды, — ответил седобородый старец в снежнобелой чалме.
Когда добрались до окраины погибшего города, была уже ночь. В свете луны золотом отсвечивали дувалы, неподвижные кроны тополей. Когда посланцы увидели несколько окаменевших фигур, их охватил страх. Некоторые предлагали немедля повернуть коней и скакать прочь от города. Однако, посоветовавшись, решили все же дождаться дня, чтобы исполнить повеление властелин и увидеть все собственными глазами. Пристанищем для них стал обезлюдевший дом, стены и убранство которого также отсвечивали желтым.
Четверо расположились на ночлег в доме, остальные — во дворе.
В полночь все кругом осветилось, и едва уснувшие чутким сном путники пробудились. Взглянув наружу, они увидели приближающихся к дому двух неизвестных огромного роста, над головами которых распространялось сияние. Едва незнакомцы подошли к дувалу и тень от него перестала скрывать тех, кто остался во дворе, как все они окаменели, покрывшись золотистым налетом.
Оставшиеся в доме распластались по полу и беззвучно шептали молитвы до тех пор, пока свет, озарявший окрестность, мало-помалу погас. Когда, россыпь звезд вновь стала видна на небосводе, один из мулл выглянул во двор, и, увидев окаменевшие фигуры своих товарищей, сдавленно вскрикнул:
— Они превратились в золото!
До самого утра уцелевшие посланцы султана читали молитвы и заклинания, а с восходом бросились седлать коней. Но и лошади превратились в неподвижные изваяния, нестерпимо блестевшие в лучах восходящего солнца. Теперь им, оставшимся в живых, предстоял мучительный путь пешком по каменистой пустыне.
На шестой день погонщики купеческого каравана, следовавшего в столицу, подобрали одного из тех, кто по велению султана отправился в погибший город. После того как сердобольные караванщики напоили его, звездочет Рахматулла, назвав себя, попросил доставить его ко двору повелителя правоверных и впал в забытье.
Придворные лекари привели звездочета в чувство, и он предстал пред очи султана, его визирей и высшего духовенства.