Выбрать главу

Уже будучи школьником, я удивлялся: как могли ошибаться такие большие массы людей? Ну, хорошо: одного–двух ввели в заблуждение, один–два дураки… Но чтобы столько! Почему, например, американцы не делают у себя Великую Октябрьскую социалистическую революцию, как мы? Почему Чехословакия, Польша и прочие соцстраны не присоединяются к СССР? Почему во время гражданской войны не все выходцы из рабочих и крестьян воевали на стороне Красной Армии? Интересно, какими мотивами они руководствовались?

Гораздо позже «выяснилось», что «ошибались» как раз не ТЕ, а ЭТИ.

А может быть, всё зависит от точки зрения? То, что для меня справа, для моего визави — слева. Может, не нужно спорить? Может, следует попробовать на некоторое время стать рядом с визави, взглянуть с его точки зрения и понять ход его мыслей?

Даже серийных убийц, осуждённых на смерть или пожизненное заключение, долго донимают всякие психоаналитики, стараясь понять: как такое могло произойти?

Впрочем, возвращусь к причинам написания этой книги. Я часто бывал неправ. Часто бывал прав. Многим своим словам и поступкам я и до сих пор не могу дать однозначную оценку: + или — . Одни считают меня хорошим человеком, другие — плохим. Так вот, эту книгу я пишу с мыслью о тех, других. Кто–то из них (быть может!) возьмёт в руки эту книгу. Кто–то (очень хотелось бы!) поймёт меня. Кто–то (спасибо!) простит…

Раздел первый

ЭМОЦИИ ВРАЧА

Жизнь на 10 % состоит из того, что с нами происходит, и на 90 % — из того, как мы на это реагируем.

Станислав Лем

Ситуация

(Счастье)

Я иду с работы пешком[1]. Сначала направился было к автобусной остановке, но, подумав, решил идти пешком. Вдруг в автобусе мне помнут букет!

Это пионы. Белые пионы. Огромный букет огромных белых пионов. Никогда раньше не видел таких больших пионов. Нет, всё–таки видел… Но это было давно, очень давно, в детстве, когда я и сам был не выше куста пионов… Определённо, эти цветы — из моего детства!..

Я поднимаю букет выше, погружаю в него лицо и всем своим естеством ощущаю себя во дворе далёкого родительского дома, среди кустов цветущих пионов… Сейчас на порог выйдет молодая мама, скрипнет калиткой, возвращаясь с работы, совсем ещё не седой отец… Да и мне всего пять лет, и всё у меня ещё впереди: я ещё не знаю, что через много лет стану врачом и в один прекрасный день буду идти по улицам далёкого городка с огромным букетом огромных пионов…

Опускаю цветы чуть пониже, чтобы видеть дорогу. Эти пионы принесла мне девочка. У неё высокая близорукость с астигматизмом. Нет, я не избавил её от этого недуга. Пока что это невозможно. Я реалист и рад уже тому, что девочка пришла ко мне с «тремя строчками в очках», а ушла с шестью. Вот будет ей лет восемнадцать, тогда можно будет поговорить и о хирургической коррекции зрения… Впрочем, к тому времени, наверное, появятся какие–нибудь новые методики…

На лавочке перед одной из калиток сидит дедушка. Из тех, что уже не первый год находятся «на заслуженном отдыхе». Букет явно привлекает его внимание.

— Вы, молодой человек, наверное, на свидание идёте? — по–деревенски просто спрашивает дед.

— Нет, домой иду, с работы, — возражаю, улыбаясь.

— Тогда Вы работаете врачом, — делает вывод дедушка.

Улыбаясь, смотрю на букет. «А ведь дед прав, — думаю. — Такие красивые цветы дарят или любимым, или врачам… Или же любимым врачам!»

Разумеется, мне и раньше дарили цветы. Были даже розы среди зимы. Эти пионы, конечно же, стóят не такую кучу денег, как те зимние розы. Но они стоят чего–то намного большего, чем куча денег…

Вот навстречу идёт Леся. Она в этом году заканчивает медучилище. Одно время я там преподавал на полставки. Леся учится хорошо и готовится в мединститут. Улыбаясь, отмечаю, что Леся тоже засмотрелась на цветы.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, Леся.

Разошлись. Затылком чувствую, что Леся оглянулась. Действительно, цветы необычные. И день сегодня необычный. Дай Бог, Леся, чтобы и у тебя было много таких дней и таких цветов!

* * *

Ситуация

(Отчаяние)

Сегодня домой не иду, а плетусь. Не хочу ехать в автобусе, чтобы никoму не смотреть в глаза. Ведь я — последний дурак из дураков. И бездарь И ничтожество. Зажрался. Гордыня обуяла. Чересчур высокого о себе мнения… Надо было отменить операцию. Но кто же знал?.. Чёрт меня дёрнул оперировать этого деда!..

вернуться

1

В период написания этого эпизода я жил в общежитии минутах в 20–25 ходьбы от больницы. Здесь и далее — примечания автора.