Для формирующегося права общества эпохи постмодерна характерны следующие черты:
< это право с постоянно изменяющимся содержанием; т. е. это такое правопонимание, в котором акцент делается не на статику, а на динамику права (механизм воспроизводства права) при сохранении его нормативности;
< это право, в которое возвращен «действующий субъект»; т. е. право — это не объективированная и отчужденная от субъекта данность, а созданная и реализуемая человеческой активностью правовая реальность;
< это право, которое соединяет объективность (выражающую нормативность) с активностью субъекта;
< это диалогическое (полифоническое) право, распадающееся на противоположные моменты (должное и сущее, материальное и идеальное, общее и особенное и т. д.), которые обусловливают друг друга, переходят друг в друга и обеспечивают его перманентное становление, которое никогда не будет завершенным.
На роль подобным образом понимаемого права, отвечающего на вызов постмодерна, не могут претендовать «классические» типы правопонимания в силу обозначенных выше причин. Так, главной проблемой юридического позитивизма является догматизм закона (и других форм внешнего выражения права) либо основной нормы, которые выступают исходной аксиомой, следовательно, не могут быть обоснованны и подвергнуты критической проверке. Непреодолимым препятствием для теории естественного права и либертарного правопонимания являются абстрактно понимаемая универсальная свобода и формальное равенство, выражающие справедливость[1371]. В любом типе общества всегда существует определенная мера свободы и формального равенства, а этот компаративистский аспект права сторонники данного подхода игнорируют. Традиционная социология права, основанная на позитивистской методологии, не принимает во внимание действующего субъекта права во всем его многообразии, объективируя и низводя его до абстрактной категории.
Наиболее перспективным, адекватным современным социокультурным условиям представляется социолого-антропологический подход к правопониманию, основанный на диалогической онтологии и методологии[1372]. Основными положениями данного типа правопонимания являются следующие[1373].
Социально-антропологический, диалогический тип правопонимания исходит из многомерности, многогранности права, включающего в качестве важнейшего элемента человека. Именно человек создает право (хотя и не по произволу), изменяет его и воспроизводит своими практическими действиями и ментальными представлениями[1374]. Право, или правовая реальность, включает нормы, правосознание и правопорядок, в котором реализуются как нормы, так и правосознание. При этом человек (как абстрактная сущность и одновременно ее конкретное воплощение в эмпирически данном человеке) присутствует и в нормах права, и в правосознании, и в правопорядке. Тут требуется одна оговорка: субъектом права фактически всегда выступает человек, однако в юридическом смысле субъектом права (и правоотношения) может выступать коллективное образование, должность, государство и т. д., т. е. социальный субъект, когда конкретный человек, например в правоотношении, действует не от своего имени (как физическое лицо), а от имени коллективного образования, социального субъекта, представляя его. Одновременно следует иметь в виду историческую и социокультурную обусловленность субъекта права, его контекстуальную определенность.
«Человеческое» измерение права как явления культуры и составляет предмет социальной (социокультурной) антропологии права[1375]. В этой связи выглядит странным противопоставление культуры обществу, проводимому крупнейшим отечественным антропологом В.В. Бочаровым. Справедливо заявляя, что «культура - это способ реализации общественного бытия»[1376], далее он пишет: «... государственное законодательство (статутное право) более соотносится не с Культурой, а с Обществом»[1377]. Если исходить из приведенного определения культуры, то нельзя не признать, что культура и общество - феномены одномасштабные. Более того, они не существуют друг без друга, а находятся в отношении диалогической дополнительности. Собственно социальность и создается культурой - знаковой формой, опосредующей людей, их действия, результаты действий, предметы, с которыми эти действия связаны. Поэтому право, вся правовая система - явление социокультурное. Именно культура (правовая культура) определяет своеобразие правовых систем мира, выступая специфическим механизмом их воспроизводства[1378].
1371
Впрочем, В. А. Четвернин - ведущий представитель либертарного правопонимания - признает многообразие и вариативность меры свободы в различных правовых культурах при сохранении ее minimum minimorum: Четвернин В. А. Современная либертарно-юридическая теория // Ежегодник либертарно-юридической теории. Вып. 1. М., 2007. С 7-8.
1372
Следует заметить, что существует множество направлений в рамках антропологии права. Авторский подход отличается диалогической отологией и методологией, а также акцентом на изучение права современного, а не потестарного, например, общества.
1373
Подробнее см.: Честное И. Л. Антропологическая онтология права // Проблемы понимания права: Сборник научных статей. Сер.: «Право России: новые подходы». Вып. 3. Саратов, 2007; Социальная антропология права современного общества: Монография / Под ред. И. Л. Честнова. СПб., 2006.
1374
В связи с этим можно согласиться с С. И. Архиповым в том, что субъект права является центром, основой правовой системы (Архипов С. И. Субъект права: Теоретическое исследование. СПб., 2004).
1375
См. подробнее: Социальная антропология права современного общества. Монография / Под ред. И.Л. Честнова. СПб., 2006.
1376
Бочаров В.В. Неписаный закон: Антропология права. Научное исследование: Учебное пособие. СПб., 2012. С. 127.
1378
Это не отменяет универсальность права, которая состоит в обеспечении самосохранения социума.