Так, якобы разумно, Велиал
Не мир — трусливый предлагал застой,
Постыдное бездействие.[140] Маммон
За ним взял слово: «— Если мы решим
Начать войну, — позволено спросить:
С каким расчетом? Низложить Царя
Небес иль воротить свои права?
Успех возможен, лишь когда Судьбой
Извечной будет править шаткий Случай,
А Хаос — их великий спор судить.
На низложенье — тщетно уповать,
А посему и возвращенье прав
Недостижимо. Так чего же мы
Достигнем в Небесах, не обретя
Победы? Предположим, Царь Небес,
Смягчась, помилованье даровав,
Заставит нас вторично присягнуть
Ему в покорстве, — как же мы стоять
Уничиженно будем перед Ним
И прославлять Закон Его и Трон,
Его Божественности петь хвалы,
Притворно аллилуить, подчинясь
Насилию, завистливо смотреть,
Как властно восседает наш Монарх
На Троне и душистые цветы
С амврозией пред Алтарем Его
Благоухают, — наши подношенья
Холопские! И в этом — наша честь
На Небе и блаженство: вечный срок
Владыке ненавистному служить.
Нет худшей доли! Так зачем желать
Того, чего вам силой — не достичь,
А как подачку — сами не возьмем?
Зачем позолоченной кабалы
Нам добиваться — даже в Небесах?
В себе поищем блага. Станем жить
По-своему и для самих себя,
Привольно, независимо, — пускай
В глубинах Преисподней. Никому
Отчета не давая, предпочтем
Свободы бремя — легкому ярму
Прикрашенного раболепства. Здесь
Воистину возвысимся, творя
Великое из малого. Мы вред
На пользу обернем; из бед и зол
Составим счастье. Муки отстрадав,
Преодолеем кару, и в Аду,
При помощи терпенья и труда,
К покою, к благоденствию придем.
Страшит вас этот мрачный, мглистый мир?
Но часто окружает Свой Престол
Всевышний Царь клубами облаков
Густых и сумрачных, не умаляя
Монаршей славы, но величьем тьмы
Ее венчая, и тогда гремят
В угрюмых тучах громы, испытуя
Свое остервененье, Небеса
Геенне уподобив. Разве мы
Не можем перенять небесный свет,
Как Победитель — наш Гееннский мрак?
Сокровищ вдоволь здешняя юдоль, —
И золота, и дорогих камней, —
Таит в себе; достанет и у нас
Уменья претворить их в чудеса
Великолепия; на больший блеск
И Небо не способно. Между тем
Страдание стихией нашей станет,
А ныне жгущий, нестерпимый зной —
Приятным; обратится наш состав
В его состав; мы, с болью породнясь,
Ее не будем вовсе ощущать.
Итак, все доводы — за мир, за прочный
Правопорядок. Должно обсудить,
Как нам спастись от настоящих бед,
Но сообразно с тем: кто мы теперь,
И где находимся, оставив мысль
О мести, о войне. Вот мой совет.
По сборищу, едва Маммон умолк,
Пронесся ропот, словно из пещер
В утесах вырвался плененный гул
Порывов шторма, что вздымал всю ночь
Морскую глубь и лишь к зачину дня
Охриплым посвистом навеял сон
Матросам истомленным, чей баркас
В скалистой бухте после бури стал
На якорь. Так собранье зашумело,
Рукоплеща Маммону. Всем пришлось
По нраву предложенье мир хранить.
Геенны горше демонов страшил
Второй, подобный первому, поход.
Меч Михаила[141] и Небесный гром
Внушали ужас. Духов привлекло
Одно желанье: основать в Аду
Империю,[142] которая с веками,
При мудром управленье и труде,
Могла бы Небесам противостать.
Постигнув эти мысли, Вельзевул,
Главнейший рангом после Сатаны,
Вознесся властно, взором зал обвел;
Казалось, поднялся опорный столп
Державы Адской: на его челе,
О благе общем запечатлены
Заботы; строгие черты лица
Являли мудрость княжескую; он
И падший — был велик. Его плеча
Атланта[143] бремена обширных царств
Могли б снести. Он взглядом повелел
Собранью замолчать и начал речь
Средь полной тишины, ненарушимой,
Как ночь, как воздух в знойный летний день.
вернуться
Так… Велиал // Не мир — трусливый предлагал застой, // Постыдное бездействие. — Считается, что в речи Велиала Мильтон воспроизводит аргументацию тех роялистов, которые после казни короля (1649 г.) и упрочения республики сочли дальнейшее сопротивление безнадежным и надеялись лишь на смягчение репрессий.
вернуться
…Меч Михаила… — Михаил возглавлял ангельские рати в битве с войском Сатаны на небе (Откр., XII, 7).
вернуться
Духов привлекло // Одно желанье: основать в Аду // Империю… Считается, что, приписывая такое стремление падшим ангелам, Мильтон осмеивает тщетные попытки некоторых лордов и роялистски настроенных членов Долгого парламента учредить при короле, удалившемся из столицы, другой, Оксфордский парламент, в противовес Вестминстерскому в Лондоне.
вернуться
…плеча // Атланта… — Атлант, один из титанов, восставших против Зевса, был осужден поддерживать на плечах небесный свод.