Так сказал Руманват, полный опасений, и замолчал. А мудрый Яугандхараяна, океан неисчерпаемого мужества, ответил ему: «Я все уже решил. От царей же подобного поведения требует долг. Послушай, например, один рассказ:
Некогда был в Удджайини[329] царь по имени Пуньясена. Однажды на него напал другой могучий царь. Тогда его мудрые министры, видя, что врага победить трудно, повсюду распространили ложную весть, что царь умер. Спрятав Пуньясену в тайном убежище, они сожгли с царскими почестями труп кого-то другого, а к своему врагу отправили вестника с таким посланием: «Поскольку нет у нас царя, будь ты теперь нашим царем». Как только обрадованный враг согласился, они собрали свои армии и неожиданно разгромили его лагерь. Когда же вражеское войско было разбито, эти министры вывели из убежища царя Пуньясену, а его врага казнили, достигнув полного могущества.
Вот как иногда должны поступать цари, И мы тоже мужественно выполним свой долг, если распространим весть, что царица сгорела».
Выслушав Яугандхараяну, чье сердце было исполнено решимости, Руманват сказал: «Если таково твое решение, то давай позовем Гопалаку, достойного брата царицы, и, поставив его обо всем в известность, будем действовать так, как должно». «Да будет так», — ответил Яугандхараяна, и Руманват, исполненный доверия к нему, начал осуществлять его замысел.
На следующий день оба главных министра отправили посла, чтобы он пригласил к ним Гопалаку под тем предлогом, что они хотят его повидать. И хотя не так давно дела принудили Гопалаку уехать из Каушамби, по просьбе посла он снова туда прибыл, и его появление было встречено, как праздник.
В тот же день, как только Гопалака появился, Яугандхараяна, с его согласия, привел его вместе с Руманватом вечером к себе домой. Там он рассказал ему о деле, которое он замыслил и заранее обсудил с Руманватом. И Гопалака, желая блага царю, согласился с его замыслом, хотя он и сулил страдания его сестре, ибо следует поступать так, как советуют добродетельные.
«Все это хорошо задумано. Но решив, что царица сгорела, царь ватсов может распроститься с жизнью. Следовало бы нам подумать, как уберечь его от этого. Ведь когда есть все необходимые средства для достижения успеха, главное, о чем нужно позаботиться, — это о том, как предотвратить нежданную беду», — снова сказал с тревогой Руманват, и Яугандхараяна, обдумавший дело со всех сторон, ответил ему: «Не стоит тревожиться; ведь юная наша царица — младшая сестра Гопалаки, и она ему дороже, чем собственная жизнь. Поэтому, когда Удаяна увидит, что Гопалака не слишком печален, он подумает, что царица, может быть, жива, и не утратит мужества. А сохранив непоколебленной твердость духа, он не станет отказываться от женитьбы на Падмавати, и тогда уж недалек будет час, когда вновь появится Васавадатта».
Все обдумав, Яугаддхараяна, Гопалака и Руманват составили тогда такой план: «Под каким-нибудь предлогом мы отправимся вместе с царицей и царем в Лаванаку, ибо эта область пограничная и находится вблизи Магадхи. Там есть прекрасные места для охоты, и царь часто будет отлучаться. Тогда мы сможем, как и решили, поджечь женские покои. Царицу же мы увезем и под каким-нибудь предлогом поместим во дворце у Падмавати, чтобы та могла быть свидетельницей ее добродетели, пока Васавадатта будет скрываться».
Такой план составили они все вместе ночью, а на следующий день явились во главе с Яугандхараяной во дворец. Там Руманват обратился к владыке ватсов с такими словами: «Царь, хорошо бы было отправиться нам в Лаванаку, Это прекрасная местность, там много земель для охоты и повсюду растет превосходный тростник, которым можно полакомиться. К тому же по близкому соседству на Лаванаку то и дело нападает владыка Магадхи. Поэтому следует отправиться в Лаванаку и ради ее защиты, и ради удовольствия».
Выслушав это, владыка ватсов, жаждущий удовольствий, решил выехать вместе с Васавадаттой в Лаванаку.
На следующий день, когда поход был уже назначен и ждали лишь благоприятного момента для отбытия, к владыке ватсов неожиданно явился мудрец Нарада[330]. Спустившись с неба, он осветил все окрестности своим сиянием и наполнил веселым блеском глаза присутствующих, словно месяц, из любви к своим родичам сошедший на землю[331]. Встреченный с уважением, подобающим такому гостю, благосклонный мудрец подарил царю, павшему перед ним ниц, гирлянду цветов с райского дерева Париджаты[332]. Когда же его почтительно приветствовала Васавадатта, он обрадовал ее предсказанием, что у нее родится сын — повелитель видьядхар[333] и земное воплощение бога Камы.
330
331
Удаяна, как потомок рода пандавов, принадлежал к лунной династии (см. [194]), и поэтому месяц считается его предком.