— Ты и скажи, чтобы пока никого не провозглашали. — Это единственное, что заставляет меня цепляться за оставшуюся жизнь. Я не смогу спокойно отойти в страну мрака.
Когда же императрица-бабка узнала, что наследником престола объявлен сын Фудзицубо, она с горечью подумала: «Не дождались, не сделали того, о чём я просила». Отрёкшийся император Судзаку был с ней заодно, не потому что он возражал бы против решения императора, но из-за того, что ему было жаль свою мать.
Царствующий император мучился угрызениями совести, что императрица-мать осталась недовольной. «Она просила меня сделать наследником престола сына Насицубо», — думал он и провозгласил его Вторым принцем. Среднего сына Фудзицубо, хотя он и был старше сына Насицубо, он провозгласил Третьим принцем. В своё время, когда Фудзицубо забеременела, он обещал ей: «Если всё пройдёт благополучно, твой сын будет наследником престола». С тех пор Фудзицубо родила и других сыновей, но императрица-мать твердила, что наследник престола может быть только из рода Фудзивара, и совещаясь с важными сановниками, строила планы в пользу ребёнка Насицубо. Потом сановники, император Судзаку и старая императрица задумали провозгласить наследником престола будущего сына Пятой принцессы и все вместе пытались помешать избранию сына Фудзицубо. Царствующий же император ни с кем по этому поводу не совещался, таил думы глубоко в душе, до самого последнего момента не проронил ни слова — и вдруг сделал наследником престола сына Фудзицубо! Все, кто видел, как страшно изменилась в лице при этом императрица-мать, порицали его выбор.
Фудзицубо всё ещё не возвращалась к императору, и он дни и ночи проводил в унынии. Других наложниц он к себе не призывал, и сам ни к одной из них не ходил. Ложился ли он спать или вставал с постели, он был погружён в глубокую задумчивость. В этом месяце он гонцов к Фудзицубо уже не посылал. «Узнав о назначении наследника престола, она должна обрадоваться и напишет мне письмо», — думал он, ожидая от неё весточки, но напрасно. «Она страшно упряма. Наверное, и на этот раз мне придётся уступить», — сдался он и отправил письмо с архивариусом, бывшим в то же время помощником начальника Ведомства построек.
Дамы, прислуживающие Фудзицубо, встретили его с большой радостью, вышли к нему на веранду и преподнесли вина. В письме было сказано:
«Всё время пишу тебе, но ответа от тебя нет. Ты могла бы и сообщать мне, что получаешь мои письма. Даже посторонние этому удивляются. Такое поведение совершенно беспримерно. Всё это время мне кажется, что вот-вот я расстанусь с жизнью.
Неужели и сейчас ты не приедешь ко мне?»
Фудзицубо это письмо очень понравилось, и она ответила:
«Благодарю Вас за Ваше чудесное письмо. Я хотела сразу же выразить Вам свою радость по поводу провозглашения наследника престола, но от Вас писем не было, и я, не зная, что думать, решила подождать. Вы пишете о горном эхе…
Не могу выразить, как я горевала. Что же до моего возвращения во дворец, то думаю поступить следующим образом: наследник должен на днях въехать в Восточный дворец и я приеду к Вам в тот же день».
Посыльному она велела вручить шёлковую накидку с прорезами и штаны на подкладке.
Прочитав письмо Фудзицубо, император возликовал:
— Наконец-то она возвращается!
Он сразу же написал ей:
«Вчера получил твоё письмо, которое очень меня обрадовало. Ты пишешь о чёрных тучах…
Ты мечтала об исключительном, поэтому и радость твоя огромна. Из-за моего решения многие родственники возненавидели меня. Всё перевернулось вверх дном. Многие мучаются завистью. После того, как я всех увидел…»
Он послал письмо с архивариусом Корэкосо. Тот охотно отправился к Фудзицубо.
У Фудзицубо в это время находилась её мать. Прочитав письмо, она сказала:
— Я слышала, что и отрёкшийся от престола император Сага говорил с государем о назначении наследника…
— И мне говорили об этом. Что за нелепые планы! — засмеялась Фудзицубо.
Она написала в ответ: «Благодарю за Ваше письмо. Вы пишете о солнце и луне…
Если со всех сторон
Тучи небо покроют,
Разве будут
Ясно видны
Солнце или луна?
Не могу выразить Вам свою радость по поводу избрания наследника престола».
Сразу же после провозглашения наследника престола в доме Масаёри началось чтение сутр. Там собрались представители высшего духовенства и знаменитые учёные, которые обсуждали смысл тех или иных мест в священных текстах. На чтения прибыл и Накатада, а вечером он отправился в западный дом к Фудзицубо.
Она велела вынести на веранду подушку и приняла его. Они разговаривали через Соо.
— Отныне наши отношения стали ещё более тесными,[294] и мы могли бы говорить без посредников, — сказал Накатада. — В недавнее время повсюду распускали так много нелепых слухов, но я сам и другие в моём доме были бы огорчены, если бы вы, услышав их, усомнились в наших чувствах. Никто из нас все эти долгие дни из дому никуда не выходил. Моему отцу давали много советов. Он получил от императрицы-матери письмо, где она пишет о своих планах. Я подумал, что после того, как всё будет решено, вы захотите это письмо увидеть, и сохранил его. — Через Соо он передал письмо высочайшей наложнице. — Мне не следовало бы касаться этой темы, но мои старые чувства к вам ещё не заглохли, да и в дальнейшем я буду обращаться к вам с просьбами, и мне было бы неприятно, если бы вы подумали, что у меня неверное сердце.
Прочитав письмо, находящаяся рядом с дочерью жена Масаёри ахнула:
— Как она могла написать такие ужасные вещи?
— Если вы прочитали, верните, пожалуйста, мне, — попросил Накатада.
«Если бы из-за туч
Прихода весны
Никто не дождался,
Глициния бы засохла,
Но осталась стоять сосна»,[295] —
написала Фудзицубо и передала Накатада. Он, в свою очередь, написал:
«Как только
На крепкой скале
Росток сосны показался,
Знал, что с приходом весны
Его яркая хвоя покроет».
В это время в покоях появился Масаёри и заговорил о въезде наследника во дворец.
Пятнадцатого дня десятого месяца наследник престола вместе с Фудзицубо должен был въехать во дворец. Всё к этому дню было готово. Тридцать взрослых служанок и восемь юных прислужниц были одеты в пятислойные китайские платья и штаны из голубого узорчатого шёлка, а восемь низших служанок — в китайские платья красного цвета с чёрным отливом, на голубой подкладке и такие же нижние платья. Накануне Фудзицубо доставили письмо от Санэтада: «Я очень рад, что дело решилось таким образом. Я хотел было лично явиться к Вам с визитом, но потом подумал, что такому жалкому отшельнику, как я, лучше от этого воздержаться. Вы писали мне, чтобы я не удалялся от Вас, и я живу так близко, что, кажется, „наступаю на тень”.[296] Но писем от Вас я не получаю, а сейчас ещё больше печалюсь, потому что Вы возвращаетесь во дворец. Ведь Вы знаете, что чувствуют люди на горе Асадзума.[297]
291
Прим.33 гл. XVIII:
Смысл стихотворения можно перефразировать следующим образом: «От тебя нет ответа. Все говорят, это оттого, что ты не получила новостей о провозглашении наследника престола».
292
Прим.34 гл. XVIII:
Смысл стихотворения можно перефразировать следующим образом: «Я узнала, что наследником провозглашён не мой сын, поэтому ничего и не отвечала».
295
Прим.37 гл. XVIII:
Смысл первой половины стихотворения можно перефразировать следующим образом: «Если бы мой сын не был провозглашён наследником…» Под глицинией Фудзицубо подразумевает себя, под сосной (символ стойкости и постоянства) — Накатада.
296
Прим.38 гл. XVIII:
«Наступаю на тень» — цитата из стихотворения Кохатидзё-но миясудокоро из «Последующего собрания японских песен» (Госэн вакасю, 951 г.):
Подходишь к тебе
Ближе, ближе, кажется, миг ещё —
И наступишь на тень…
Но кто же траву «не ходи»
Посадит здесь у входа?
(Перевод Т. Л. Соколовой-Делюсиной)
297
Прим.39 гл. XVIII:
Гора Асадзума находится в провинции Ямато. Здесь же Санэтада намекает на стихотворение из «Собрания мириад листьев» (№ 1817):
Вблизи горы Асадзума,
Что Утренней женой зовётся,
Где ныне утром, уходя,
Все говорят, что завтра вновь вернутся, —
Прозрачной дымкой стелется туман…
(Перевод А. Е. Глускиной)