— Тосикагэ надо поручить образование принца. Пусть он учит наследника и развивает его способности, и нам тогда не придётся тревожиться о будущем нашей страны.
Тосикагэ превосходил всех своей красотой, и те, у кого были на выданье дочери или младшие сёстры, твердили ему денно и нощно: «Стань нашим зятем», — но Тосикагэ твёрдо отвечал, что Будда объявил похоть тяжким грехом, и был воздержан. Всё же он выбрал в жёны дочь одного из принцев, которому император пожаловал фамилию Минамото[114], девушку редкого благородства. И родилась у них дочь, мила она была необычайно. Тосикагэ повысили в ранге, он стал занимать две должности: старшего помощника главы Палаты обрядов и старшего ревизора Левой канцелярии.
Время шло. Девочке исполнилось четыре года, она была высока ростом и обнаруживала ум и сообразительность. «Моя дочь достигла уже того возраста, когда её можно учить музыке, — подумал Тосикагэ, — я буду учить её игре на кото, всему тому, чему я, рискуя жизнью, научился сам».
Он вытащил привезённые из Персии кото. О двух из них он никому не сказал, а из десяти, получивших наименования, одно, «рюкаку-фу», дал дочери, «хосоо-фу» выбрал для себя, «ядомори-фу» тоже оставил в доме, а остальные семь отнёс во дворец. «Сэта-фу» он преподнёс императору, «ямамори-фу» преподнёс императрице, «ханадзоно-фу» — наследнику престола, «мияко-фу» — его супруге. «Катати-фу» преподнёс левому министру[115] Тадацунэ, «оримэ-фу» преподнёс правому министру Тикагэ[116]. Император попробовал играть на всех этих кото. Звучание их было восхитительным.
— Как же были сделаны эти кото? — спросил император. — Вот уже давно не прикасалась к ним рука человека, но звук не стал хуже. И как смогли сделать так, что все семь имеют одинаковое звучание?
Тосикагэ подробно обо всём рассказал. Император был изумлён, он слушал с большим интересом, и не было конца его расспросам.
— Мне с непривычки трудно играть на этом кото. Поиграй на нём, — сказал император.
Тосикагэ взял кото «сэта-фу» и начал тихонько играть одно из «больших произведений»[117]. Звуки кото становились всё громче, и вдруг черепица на крыше дворца стала крошиться и сыпаться вниз, как лепестки цветов. Он заиграл другое произведение — и несмотря на то, что была середина шестого месяца, повалил снег, столь густой, что казался сплошным покрывалом. Император был в чрезвычайном изумлении.
— Это действительно удивительные произведения, — сказал он, — одно из них называется «Юйкоку», второе «Кусэкуюкухара». Рассказывают, что когда их играли китайские правители, с крыш сыпалась черепица и шёл снег[118]. Что за удивительный, что за редкостный у тебя талант! Ты сотворил невиданное в нашей стране! Давным-давно ты два раза сдавал экзамены и проявил себя человеком, в науках исключительным, превзошёл в этой области всех прочих. Тебе был пожалован чин, а потом ты был назначен воспитателем наследника престола. Но книжников в нашей стране много, хоть они тебе и уступают. А вот в игре на кото у нас второго такого нет. Учи наследника не наукам, а музыке. Принц обладает несомненными талантами. Он, вероятно, не будет доставлять забот своему учителю. Если ты всё своё искусство без остатка передашь наследнику, мы пожалуем тебе право являться во дворец в повседневном верхнем платье[119].
На это Тосикагэ ответил:
— Когда я был молод, я был разлучён с отцом и матерью и послан в Танское государство. Страшная буря и большие волны занесли меня в неизвестную страну. Ничто не могло сравниться с моей скорбью. После многих страданий возвратился я домой, но отец и мать мои уже скончались, и я нашёл одно лишь пепелище. В своё время я следовал высочайшей воле, несколько раз сдавал экзамены, отправился в страну Тан. Никогда не видел я больше ни отца, ни матери, долгое время жил на чужбине, испытал много горя, — и сейчас у меня нет сил учить наследника. Я знаю, что это непочтительно по отношению к моему государю, но я не буду учить наследника игре на кото.
После этих слов он удалился.
Отказавшись исполнить императорское пожелание, бросив службу, Тосикагэ поселился в просторном красивом доме, который он построил на окраине столицы, на перекрёстке Третьего проспекта и проспекта Кёгоку[120], и начал учить дочь игре на кото. Девочка запоминала всё с одного раза и в день выучивала пять или шесть «больших произведений»[121]. Под её пальцами те же самые инструменты звучали великолепнее, чем у отца. Она выучила всё, что знал отец.
Шло время. Тосикагэ разорился и не мог растить дочь в роскоши, как ему хотелось. Когда ей исполнилось двенадцать-тринадцать лет, только и было разговоров, что о её красоте. Блистательная внешность дочери Тосикагэ ослепляла всех, кто видел её, слухи об утончённости её души не смолкали. Император и наследник престола обращались к Тосикагэ с тем, чтобы она поступила на службу во дворец, и даже посылали письма самой девице, но Тосикагэ на эти предложения не отвечал и дочери отвечать на письма не разрешал. Что же до посланий других принцев и сановников, то их писем она вовсе не читала.
«Дочь моя, поручи себя Провидению. Если будет на то воля неба, быть тебе и матерью страны, и высочайшей наложницей[122]. Если же на это воли неба нет, быть тебе женой простолюдина, живущего в горах. Я человек бедный, неимущий. Как же мы можем быть связаны со знатными людьми?» — говаривал ей отец. И хотя благородные господа горели желанием жениться на его дочери, он этих разговоров не слушал.
Ворота его дома были обычно закрыты. Нарочные, приносившие письма от императора и наследника, посыльные от разных особ стояли у ворот до рассвета, но никто к ним не выходил.
Тосикагэ проводил всё время в занятиях с дочерью и не нёс никакой службы, и тем не менее его назначили главой Ведомства гражданского управления и советником сайсё.
В год, когда его дочери исполнилось пятнадцать лет, во втором месяце неожиданно скончалась её мать. Девица ещё горько оплакивала потерю, как заболел отец. Вскоре он совсем ослаб.
— Раньше я хотел, чтобы ты занимала высокое положение В этом мире, — сказал он, позвав как-то дочь к себе, — но в молодости я отправился в дальние края, а когда возвратился на родину, императору больше служить не стал. Со временем я разорился, и уже не могу устроить твоего будущего. Поручаю тебя Провидению. Мои поместья и земли обширны, но вряд ли кто-нибудь станет заботиться о твоих интересах. Кто будет приходить к тебе с тем, чтобы давать отчёт?[123] Однако после моей смерти тебе останется сокровище, которое вечно будет только твоим. — С этими словами он велел ей наклониться к нему и поведал дочери свою тайну: — В северо-западном углу нашего дома на глубине в один дзё я зарыл два кото, похожие на те, на которых мы играем. Одно из них в парчовом мешке, другое — в мешке тёмно-синего цвета[124]. Со всех сторон я укрыл их ветками аквилярии. То, что в парчовом мешке, называется «нан-фу», а то, что в тёмно-синем, называется «хаси-фу». Помни же о моих словах и никогда никому их не показывай. Я думаю, что подобных кото нет во всём мире, это сокровище на веки вечные. Если ты будешь счастлива, то, играя на них, достигнешь вершины блаженства; если несчастлива, то музыка смягчит твоё горе. Если твоей жизни будет угрожать опасность, если попадёшь ты к диким зверям: тиграм, волкам, медведям — и захотят они сожрать тебя, если настигнут тебя самые ужасные несчастья, — тогда играй на этих кото. Когда будет у тебя ребёнок, следи за его характером до десяти лет. Если будет он умён, сообразителен, душою совершенен, если будет внешне и внутренне превосходить окружающих, тогда передай их ему.
После того, как он сделал своё завещание, жизнь его оборвалась.
114
Прим.31 гл.1:
Дом Минамото состоял из нескольких родов, восходящих к различным принцам, получившим одну и ту же фамилию.
115
Прим.32 гл.1:
Левый и правый министры — второй и третий по значению чиновники Государственного совета, возглавляемого первым министром.
117
Прим.34 гл.1:
Музыкальные произведения эпохи Хэйан делились на «большие», «средние» и «малые». Предполагается, что эта классификация основана на количестве составляющих их частей.
118
Прим.35 гл.1:
О чудесах, связанных с игрой на
119
Прим.36 гл.1:
Речь идёт о присвоении одного из трёх высших рангов. Представителям самой высшей знати разрешалось являться в императорский дворец в повседневном верхнем платье, кафтане (
120
Прим.37 гл.1:
Во второй половине произведения (гл. XIII, XIX, XX) говорится, что на этом месте располагалась родовая усадьба семьи Тосикагэ.
121
Прим.38 гл.1:
Обучение музыке требовало много времени, и то, что героиня в один день могла выучить несколько крупных произведений, является совершенно беспримерным.
122
Прим.39 гл.1:
Мать страны (
123
Прим.40 гл.1:
Управление хозяйством сановников находилось в руках чиновников
124
Прим.41 гл.1:
В тексте употреблено слово